— Как обстоят дела с исламской гимназией, которая находилась при институте? Почему она была закрыта?

— К сожалению, основная проблема, которая у нас возникла с гимназией, упиралась в отсутствие финансов. Мы не смогли потянуть высокую арендную плату за помещение, где базировалась гимназия. Тогда в стенах нашей гимназии обучалось до 2 тысяч человек. В последнее время арендную плату нам подняли до 12 тыс. долларов в месяц. Это очень дорого. Поэтому в прошлом году пришлось распустить всех учащихся, за исключением учеников 10–11 классов, которые продолжили обучение в самом институте. Их обучение обошлось бюджету института в 60 тыс. сомони. В ходе обсуждения сложившейся ситуации со специалистами и соответствующими государственными органами мы пришли к решению, что, пока не будет своего здания, лучше воздержаться от содержания гимназии, и все последние ученики, а их в 11-м классе оставалось 43, также были распущены.

— И все же только из-за отсутствия финансов гимназия была закрыта?

— Не только, у нас были также юридические проблемы. Так как гимназия была частная, несколько собственников гимназии начали ее делить, стали обращаться в суды. В таких условиях просто невозможно было  работать.

Сейчас нам выделили место рядом с новой мечетью, строительство которой продолжается. Но нам не сообщили никакие точные сроки, сказали лишь, что в ближайшие пару лет проблема должна решиться. При этом хочу отметить, что у учащихся нашей гимназии были успехи. Например, ученик 11-го класса Шариф Хабибуллоев на математической олимпиаде среди юниоров имени У.Джолдасбекова в Алматы получил третье место среди учащихся из 17 стран мира. Наши школьники также всегда получали призовые места на наших городских олимпиадах.

— У нас в республике очень часто поднимается вопрос о том, что таджикистанцы должны придерживаться ханафитского мазхаба. Но как изучать ислам с точки зрения нашего мазхаба, когда все медресе закрыты, в том числе и ваша гимназия, где получать соответствующие религиозные знания, чтобы потом не стать жертвой различных радикальных групп?

— В Исламском институте все предметы ведутся согласно ханафитскому мазхабу. А в общеобразовательных школах согласно программе Министерства образования Таджикистана есть предмет «история религий», который вполне удовлетворяет потребность подрастающего поколения в религиозных познаниях. Если они заходят получить более углубленные знания по исламу, они могут продолжить обучение в нашем институте.

— Кстати, сообщалось, что для вашего института будет построено новое здание. На какой стадии этот процесс?

— Согласно проекту новое здание Исламского института будет располагаться на территории в пять гектаров, сейчас мы занимаем всего один гектар. Уже предложено несколько проектов нового здания. Но пока ни один из них не утвержден, также не выбран подрядчик для строительных работ.

— В прессе несколько раз упоминалось, что в боевых действиях в Сирии и Ираке участвуют таджикские студенты. Есть ли среди них ваши студенты?

— Я в курсе данной статистики, но среди участников боевых действий в Сирии и Ираке, слава Аллаху, нет наших нынешних студентов. И, если вы обратили внимание, в СМИ наш институт практически не упоминается. Конечно, я не скажу, что совсем нет наших студентов, но это в основном те, кто уже давно окончил институт или не доучился. Но даже несмотря на это, можно сказать, что наш институт один из лучших с точки зрения социального и религиозного обучения, благодаря профилактической и разъяснительной работе наших преподавателей.

— В прошлом году очень много говорилось о том, что руководство Исламского института будет контролировать внешний вид своих студенток. Можете ли разъяснить это подробнее?

— Есть специальный контроль со стороны Министерства образования и науки Таджикистана. Но и у нас есть внутренний устав, согласно которому нашим студенткам запрещается ношение чуждой одежды. Мы обращаем пристальное внимание на защиту национальных ценностей. В связи с этим наши девушки одеваются согласно религиозным канонами и национальным ценностям. И это не противоречит друг другу. То есть они обязаны носить таджикскую одежду, учитывая требования шариата. Одежда, которая пропагандирует чужую культуру, например Ирана, Пакистана, Турции, Саудовской Аравии, у нас запрещена. Юноши должны приходить на занятия в костюмах и галстуках и без бороды.

— Сколько ежегодно выпускает ваш вуз студентов, которые могут работать имам-хатибами? Насколько сейчас они востребованы в стране?

— У нас два отделения – исламские науки и корановедение – готовят специалистов, которые могут работать имам-хатибами. В этом году эти отделения окончили 222 человека, девять из них — с отличием. Но это не значит, что выпускники этих отделений могут быть только имам-хатибами. Они не обязаны идти работать в мечеть. Параллельно их обучают также информатике, арабскому языку, лингвистике, то есть фактически они получают сразу две специальности. Они могут работать в качестве преподавателя, переводчика, историка, работать в музеях и библиотеках. На эти профессии всегда есть спрос на рынке.

— А в целом выпускники Исламского института после его окончания могут найти работу?

— Как правило, все наши студенты находят работу, ведь многие из них владеют не только арабским, но и английским языком. Но в целом все зависит от их собственного таланта. Но вы ведь сами видите, что на рынке сейчас большая конкуренция, и не все первые годы могут найти работу. Наш институт тоже не исключение.

— По какой учебной литературе обучаются ваши студенты? Есть ли у вас преподаватели-иностранцы?

— Некоторые учебники русского, английского и арабского языков разрабатываются нашими преподавателями. За первое полугодие 2016 года наши преподаватели подготовили восемь книг. В нашей библиотеке насчитывается 10,5 тыс. книг на английском, таджикском, узбекском, арабском, турецком и других языках.

У нас есть три носителя арабского языка, которые занимаются с нашими студентами. Также у нас есть соглашения по обмену опытом и студентами с религиозными вузами постсоветских стран, в частности России. Asia-Plus