ВАЛЕРИЙ Захаров – душанбинец, он родился в этом городе и здесь вырос. Окончил таджикский «политех», долгое время работал в «Душанбегипрогоре», реализовал многие архитектурные проекты, в том числе проект столичного парка Победы. В 90-е годы, как и многим другим, В.Захарову пришлось покинуть Таджикистан. В Душанбе его не было 25 лет.

— Вас долго здесь не было, как вам наши изменения в городе?

— Отвечать как архитектор или душанбинец? Если как душанбинец, то, безусловно, это мой родной город, и я его люблю. А как архитектор, я считаю, что все изменения, которые произошли в столице, – это форменное безобразие. Центр города испорчен, исчезла его прелесть, его изюминка. Зачем на Рудаки возвели такие огромные высотки? Особенно это касается здания в районе Дома печати. Городские коммуникации на пределе, их уже негде прокладывать. Участки застроены, наверное, на 99 процентов, хотя по нормативам застройка на одном участке не должна превышать 60 процентов территории. В общем, очень грустно от того, что я увидел в Душанбе. Город должен соответствовать человеку, а нынешний Душанбе не соответствует таджикам.

— Многие душанбинцы разделяют вашу точку зрения.

— Я знаю, потому что мне говорили об этом. Но все пожимают плечами, мол, что мы можем сделать? Наверное, чтобы спасти Душанбе, вам пора обращаться в ЮНЕСКО. Эта организация помогла Санкт-Петербургу, когда «Газпром» собирался строить там свой «гвоздь» (нереализованный проект «Охта-центра» на правом берегу Невы. – Прим. ред.).

В 2008 году прозвучало заявление руководства ЮНЕСКО о готовности внести Санкт-Петербург в «чёрный» список мировых ценностей, находящихся в опасности, в случае если здание «Газпрома» будет построено. В конце концов стройку прекратили.

— Нам говорят, что все строительство в Душанбе идет в соответствии с генпланом, который был разработан еще в советские годы.

— Не могу сейчас точно сказать, в чем именно несоответствие, потому что нужно все детально смотреть. Но изначально на улице Рудаки не было предусмотрено строительство высоток. Это точно.

 — Нам говорят, что городу некуда расти, поэтому строимся вверх.

— Конечно, это не так! Расширение города предусматривалось еще в советские времена, только расти он должен был в сторону Ленинского района (ныне район Рудаки. – Прим. ред.). Сюда же, в Султанабад, собирались вынести и душанбинский аэропорт и освобожденную территорию использовать для нужд города.

— Вы, вероятно, уже побывали в парке Победы. Каким вы нашли этот парк теперь?

— Конечно, побывал. И низкий поклон администрации парка за то, что они содержат его в таком состоянии. Парк очень ухоженный, я был приятно удивлен.

— Кстати, расскажите, как вы работали над этим проектом.

— 1975 год, Советский Союз отмечал 30-летие Победы. Нужно было подготовить к этой дате памятный проект. Когда я смотрел на карту Душанбе, нашел точку, в которой сходятся три городские улицы: Путовского (ныне Сомони. – Прим. ред.), Ахмада Дониша и Куйбышева (ныне Академиков Раджабовых. – Прим. ред.), — на этом месте сейчас и стоит парк Победы. Я предложил его на специальном совете, идею одобрили и начали проектирование. Очень многое из того, что мы планировали там построить, сделать не удалось в силу различных причин. Например, архитектор Бахром Зухурутдинов предлагал возвести там памятник, похожий на Родину-мать в Волгограде. Но из-за слабого грунта от этой идеи отказались. Хотели установить прожекторы на электрической дуге, которые ночью пересекающимися лучами рисовали бы над парком римской цифрой годовщину Победы. Но оказалось, что это слишком дорого. Планировали построить там вторую в Советском Союзе, после латвийской, бобслейную трассу, а чуть подальше от мемориала хотели построить новый зоопарк.

— Зоопарк? Значит, здесь его в советское время планировали? Похоже, эту идею собираются реабилитировать.

— Да, была такая идея — построить зоопарк чуть выше нагорного парка. Для ее воплощения там были все условия: доступность железнодорожной линии, водоснабжение. Мы хотели построить зоопарк по принципу «люди в клетках, животные на свободе», т.е. так, как это выглядит во многих странах мира. Еще в советские времена Душанбе нуждался в новом зоопарке, т.к. то количество животных, которое у нас находилось на территории в пять гектаров, по нормативам должно было находиться на 85 га.

Этот проект мы продумывали с Александром Баутиным, жил в Душанбе такой биолог в то время. Я считаю, биолог от Бога. Разводил в неволе цинковых гекконов, удавов; у него был удав весом 250 килограммов, мы его вчетвером таскали. Все циркачи Советского Союза работали с его змеями. Он сам их ловил, причем и ядовитых, сам доил; в итоге 32 укуса, две клинические смерти, одного пальца нет, он его сам себе отстрелил после укуса гюрзы. В общем, уникальнейший человек, сейчас живет в России. Так вот, вместе с ним мы разрабатывали проект нового зоопарка.

— В парке Победы есть захоронения военнослужащих, погибших в годы Великой Отечественной войны, прах которых перенесли сюда с городского кладбища, можете рассказать эту историю?

— Нет, это уже происходило без меня. Хотя с городским кладбищем мне пришлось поработать. Мы проектировали его расширение и тогда же заложили негласное разделение захоронений в соответствии с принадлежностью к той или иной религии. И сделали это в нарушение специального декрета Ленина, в котором он говорил о том, что перед смертью также все равны и разделять захоронения не положено. Но мы разделили на несколько секторов: мусульмане, христиане, иудеи. Тогда же на кладбище мы прокладывали дороги и постарались сделать так, чтобы они служили долго. В рамках расширения кладбища мы закладывали там и мемориальную аллею почетных захоронений, она должна была находиться со стороны восточного заезда на кладбища, раньше там находился таксомоторный парк. Там есть лощина, где всегда дует ветер, мы хотели установить там латунные трубы — ветер играл бы в них, и трубы издавали бы тихий звук, похожий на органный.

— Удивительная идея, где-нибудь есть такое?

— Нет, такого я нигде не видел. Идея пришла случайно. Был в Файзабаде, а там ведь всегда ветрено — деревья под наклоном, захотелось использовать эту стихию в своих целях.

— Кстати, вы же занимались и озеленением города.

— Благоустройством проспекта Ленина (ныне Рудаки. – Прим. ред.) от стелы в честь 20-летия Таджикской ССР (ныне снесена. – Прим. ред.) до площади Айни. Занимались озеленением и орошением этого участка.

 — Значит, выходит, что вы сажали наши чинары?

— Ну, выбор этой породы деревьев был далеко не случаен. Этот вопрос изучали выдающиеся академики, выращивали саженцы специалисты «Зеленстроя», а мы продумывали, в каком именно месте их сажать. Планировали сажать на расстоянии 10 метров друг от друга, но городская администрация сказала, чтобы сажали через пять метров. Посадили. Когда деревья подросли, из-за нехватки места для корневой системы несколько из них упали. Но сейчас вижу: стоят хорошо, разрослись. Красивые такие.

— А можете вспомнить, какие еще породы деревьев рекомендовали для нашего города выдающиеся академики?

— Очень много пород было рекомендовано, например софора японская, орех маньчжурский, тюльпановое дерево, секвойя, клен, каштан. Asia-Plus