Планировалось, что останутся только 13,5 тысяч человек для подготовки афганских сил безопасности и охраны.
Но очень многое поменяла атака талибов на Кундуз в конце сентября (справедливости ради надо отметить, что она была не единственной и завершала целую цепь операций движения «Талибан» в Афганистане), считает политэксперт Иннокентий Адясов.
Формально заявлено, что страны НАТО рассматривают варианты расширения невоенной миссии в Афганистане на фоне обеспокоенности по поводу способности местных вооруженных сил противостоять растущим угрозам со стороны боевиков «Талибан».
«Ситуация отрезвляющая, она не такая стабильная, как мы надеялись», — сказал один из высокопоставленных генералов НАТО Ханс-Лотар Домрос.
НАТО пытается уйти от прямых военных операций в Афганистане и сделать основной упор на операцию «Решительная поддержка» (Resolute Support). Основными целями данной миссии заявлены подготовка, консультации и помощь вооруженным силам Афганистана.
Но, несмотря на официальные заявления НАТО, понятно, что США придется еще долго сохранять свое военное присутствие в Афганистане.
И для этого Вашингтону (особенно в момент усиления военной активности «Талибана» уже и в Пакистане — через эту страну идет южный маршрут снабжения американских войск в Афганистане) критично необходимо заручиться поддержкой стран Центральной Азии.
Зачем прилетал Керри
Формально глава Госдепа США свой визит в страны Центральной Азии посвятил обычной дипломатической повестке, касающейся американского присутствия в регионе. Причем этот регион всегда был на обочине внешней политики Вашингтона (некое исключение составляет только Казахстан из-за активного участия американских компаний в разработке углеводородных богатств этой страны).
Керри говорил во всех столицах пяти республик точно то, что от него хотели услышать.
Так, Вашингтон явно хочет взять на себя роль арбитра в очень долгом «споре о воде» в регионе — сейчас эту функцию выполняет Москва, худо-бедно не допуская перерастания противоречий по поводу распределения водостока в открытый вооруженный конфликт.
Главы государств Центральной Азии еще в 1993 году подписали меморандум о том, что до выработки стратегии использования водных ресурсов стран Центральной Азии они базируются на принципах вододеления, действовавших в ССCР.
Что, в свою очередь, автоматически подразумевает продолжение строительства всех гидротехнических сооружений, запланированных в то время, в том числе и Рогунской ГЭС в Таджикистане.
Россия поддержала это решение, но, в то же время, искала механизм, который мог бы устранить обеспокоенность Узбекистана по поводу нарушения обычного режима получения воды с территории Киргизии и Таджикистана (по оценкам международных экспертов, на водных ресурсах Сырдарьи и Амударьи в Узбекистане построена и эксплуатируется одна из мощнейших в мире водохозяйственных систем, и любой сбой в ее работе может стать катастрофой для сельского хозяйства этой центральноазиатской страны).
По словам Керри, в Вашингтоне понимают серьезность проблемы, и госсекретарь США подчеркнул это, объявив в Самарканде, на встрече с коллегами — министрами иностранных дел пяти стран региона о начале реализации новой программы «Умная вода» (Smart Waters).
В ее рамках американцы намерены обучить новое поколение экспертов по управлению водными ресурсами. Они полагают, что таким образом сумеют обеспечить длительное и надежное «водяное перемирие» в регионе, чреватом столкновениями из-за недостатка воды.
Но пока это лишь красивые декларации, и в пяти столицах бывших союзных республик это очень хорошо понимают.
Реальный механизм снятия напряженности в отношениях между, с одной стороны, Ташкентом, а с другой — Душанбе и Бишкеком — американской дипломатией не предложен.
Для чего ж тогда глава американской дипломатии делает такие значимые заявления (Ашхабаду, в свою очередь, обещано содействие Вашингтона в продвижении проекта ТАПИ — газопровода из Туркмении через Афганистан в Пакистан и Индию)?
Основная цель — получить согласие глав республик ЦА на усиление военного присутствия США в регионе (в обмен на некие гарантии безопасности). И в первую очередь, цель этой политики — Узбекистан — ключевая страна в регионе в плане американского военного транзита.
В прошедшие месяцы появлялось много сообщений, что НАТО может создать отдельный штаб в Узбекистане по руководству операцией в Афганистане.
Среди целей такого военного присутствия была заявлена необходимость гарантировать узбекскую территорию от экспансии «Талибана» и связанных с ним террористических группировок (в рамках этой программы НАТО рассматривает возможность передачи армии Узбекистана части тяжелых вооружений, выводимых из Афганистана).
Но сможет ли Вашингтон дать реальные гарантии безопасности Ташкенту? Ход операции коалиции НАТО в Афганистане пока свидетельствует об обратном. И в Ташкенте (впрочем, как и в Бишкеке, Душанбе, Астане и Ашхабаде) не могут это не понимать.
ОДКБ не уходит из региона
Говорить о ситуации в ЦА и возможности ее дестабилизации из-за ситуации в соседнем Афганистане просто невозможно без упоминания ОДКБ.
Ситуация напрямую касается этого оборонного союза, хотя бы и формально: три страны, которые посетил Керри, — Казахстан, Киргизия и Таджикистан — члены ОДКБ. И по уставу этой организации они не могут размещать на своей территории военные базы третьих стран и должны координировать свою оборонную политику.
Готова ли Организация договора о коллективной безопасности к осложнению ситуации в регионе ЦА из-за афганского фактора?
Безусловно, подготовка к этому шла и идет весьма интенсивно.
Коллективные силы ОДКБ (сейчас их численность составляет 28 000 тысяч человек) были созданы в первую очередь для отражения возможной угрозы с территории Афганистана.
В Коллективных силах сейчас состоят воинские части и подразделения Воздушно-десантных войск России, Аэромобильных войск Казахстана, Сил специальных операций Белоруссии, Мобильных войск Таджикистана и армейского спецназа Киргизии, а также подразделения других родов войск, силовых структур и спасателей стран-участниц организации.
Данных сил вполне достаточно, чтобы отразить любую внешнюю угрозу в регионе ЦА (так, в мае этого года в Таджикистане прошли масштабные военные учения оперативных сил стран-участниц ОДКБ, отрабатывавшие совместные действия на случай вооруженного прорыва таджикско-афганской границы).
Причем ОДКБ рассматривает нынешнюю власть в Кабуле как естественного союзника в борьбе с «Талибаном», Исламским движением Узбекистана, Исламским движением Восточного Туркестана (это салафитская организация также представляет собой угрозу и для безопасности Китая).
Совершенно ясно, что ОДКБ будет наращивать свое присутствие в регионе ЦА: сейчас обсуждается вопрос о передаче контроля на таджико-афганской границе силам Организации договора о коллективной безопасности и создании пунктов базирования КСОР ОДКБ на границе Таджикистана и Афганистана на направлениях Шахритус, Пяндж, Хамадони и Дарваз.
Рассматривается возможность и создание базы КСОР ОДКБ на юге Киргизии.
То есть Организация Договора о коллективной безопасности готова к любому развитию ситуации в Афганистане, при этом не в ее интересах, чтобы коалиционные силы потерпели поражение в этой стране. Тогда волна нестабильности неизбежно накроет и регион Центральной Азии.
Общая угроза всегда работает на улучшение взаимопонимания потенциальных союзников. Это взаимопонимание на практике может быть выражено в разработке совместных антитеррористических мероприятий и операций, включая борьбу с наркотрафиком. А руководство Афганистана в Кабуле может стать посредником в налаживании диалога между коалиционными силами и ОДКБ.
