Тяжелые времена для таджикской оппозиции — она не только лишилась присутствия в парламенте, но рискует гораздо большим. Впрочем, риск тут обоюдный, его не избежать и власти.
В Таджикистане наблюдатели отмечают заметное ухудшение экономической ситуации. Курс сомони к доллару падает, число безработных в стране растет, а бюджет сокращается. «По оценкам экспертов, перечисления в страну от трудовых мигрантов из России доходили до 5 миллиардов долларов в год, а сегодня они на уровне 2,5 миллиарда, а может быть еще меньше», — поясняет в интервью DW эксперт Центра изучения современного Афганистана (ЦИСА) Андрей Серенко.
«Наши источники в республике сообщают, что трудовые мигранты возвращаются из России целыми улицами. Эта волна обратной миграции является взрывоопасной протестной силой. Ее политизация — вопрос времени. Власть понимает, что ее может ждать самый тяжелый социально-экономический кризис за все время правления президента Эмомали Рахмона», — продолжает Андрей Серенко.
Рискованная перезагрузка?
Правящий в Таджикистане клан Эмомали Рахмона в этих условиях пошел на очень рискованную перезагрузку всей политической модели, считает политолог. «Принято решение трансформировать авторитарный режим в очевидную деспотию. То, как власть провела 1 марта выборы в парламент, укладывается в логику такого курса. Он предполагает ликвидацию на практике легальных форм оппозиции, ужесточение методов управления, зачистку пула оппозиционных лидеров внутри страны и за рубежом», — говорит собеседник DW.
В итоге, по его оценке, должна быть создана политическая система, которая зиждется на полном господстве клана Рахмона внутри Таджикистана и на наличии резонансного, не вызывающего в общественном мнении сомнений внешнего врага. Скорее всего, это либо исламисты «Исламского государства» (ИГ), либо талибы или некие группы, такие как «Исламское движение Узбекистана» (ИДУ).
Действительно, после выборов в парламенте помимо правящей партии Эмомали Рахмона остались политические образования, не имеющие влияния в элитах и в обществе. Многие оппозиционные политики резко сократили контакты с зарубежными журналистами и экспертами, сообщил DW на условиях анонимности источник в Берлине. «Сильную Партию исламского возрождения (ПИВТ), чей лидер Мухиддин Кабири символизирует реальную системную оппозицию, не пустили в парламент, в отношении ее активистов ведется жесткий прессинг со стороны правоохранительных органов», — указывает Андрей Серенко.
По его мнению, власть хочет заставить Кабири уехать из Таджикистана в надежде, что это деморализует ПИВТ. «Если же запугать не удастся, возможно физическое насилие, задержание и даже уничтожение Кабири. На эту мысль, в частности, наводит появление в исламистских сетях ролика, где некий боевик рассуждает о необходимости наказания политика за его сотрудничество с властью и обещает страшную кару. У специалистов есть основания считать, что запись сделана в Душанбе, ролик же — один из элементов давления на лидера ПИВТ», — поясняет эксперт ЦИСА.
Своими руками
Сотрудник российского Института стран СНГ Андрей Грозин отмечает, что ПИВТ, в отличие от других оппозиционных партий, например от коммунистов, имеет разветвленную партийную систему, присутствует на местах, имеет реальный потенциал для политической смены нынешнего режима. Но эксперт считает, что нынешнее давление на ПИВТ и на другие оппозиционные партии не является признаком некоей смены стратегии власти.
«Уже пару лет на официальных телеканалах с периодичностью раз в два месяца транслируют фильмы, дискредитирующие ПИВТ. Имамам поступают указания рекомандовать в своих проповедях не голосовать за ПИВТ, и проводится идея, что ислам должен быть вне политики. Поднят вопрос о запрещении партии и об исключении из названия слова «исламский», — рассказывает Андрей Грозин DW. По его словам, удары наносятся и по Кабири, и по людям из его окружения.
Эксперт подчеркивает, что сам Кабири известен как вполне умеренный и вменяемый политик, но власть своими руками создает ситуацию, при которой в ПИВТ могут прийти к власти деятели, гораздо более решительно настроенные по отношению к власти Эмомали Рахмона.
«Да, ПИВТ и коммунисты вытеснены из парламента, но если вторые с этим должны смириться, то многие среди людей Кабири скажут, что он предал партию, проявляя лояльность власти, и пришло время менять методы воздействия на эту власть», — рассуждает Андрей Грозин. При этом он полагает, что окружение президента пока не определилось, что лучше: переименовать ПИВТ, привести к руководству партией полностью лояльных людей или полностью запретить ее деятельность.
Враги-союзники?
У Андрея Серенко другая точка зрения. «Мягкая или жесткая «зачистка» Кабири и ПИВТ необходима для проведения в жизнь плана перезагрузки системы. В него входит проведение референдума с целью внесения изменений в конституцию. Она должна позволить Эмомали Рахмону снова баллотироваться в 2020 году. И больше не позволять создавать партии с религиозной составляющей», — говорит эксперт ЦИСА.
По его оценке, ПИВТ, число сторонников которой гораздо выше официальных данных, будет противостоять этому плану. Андрей Серенко полагает, что окружение президента, нанося удар по сторонникам умеренного ислама, сознательно усиливает тем самым радикальную исламистскую оппозицию.
«Эмомали Рахмону нужен единственный враг в лице вооруженного радикального ислама. Это придаст его действиям международную легитимность. Парадокс: объективно власть и таджикское крыло ИГ — союзники в том, чтобы избавиться от всего, что не вписывается в эту двухполярную модель. В этой игре был лишним и лидер «Группы 24″ Умарали Кувватов, убитый в Турции. Лишний в ней и Кабири, и ПИВТ. А если властям удастся ее нейтрализовать, то придет очередь социал-демократов, тем более, что они давно в парламенте не представлены», — рассуждает эксперт ЦИСА. dw.de
