В штаб-квартире Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) в Париже 23–24 марта Таджикистан представил промежуточный доклад по выполнению рекомендаций Стамбульского плана действий по противодействию коррупции (СПД).

Напомним, что СПД – это программа взаимной оценки, которая проводится в рамках сети по борьбе с коррупцией ОЭСР для стран Восточной Европы и Центральной Азии, которая поддерживает антикоррупционные реформы в Армении, Азербайджане, Грузии, Казахстане, Кыргызстане, Монголии, Таджикистане, Украине и Узбекистане с помощью обзоров стран и непрерывного мониторинга усилий стран в противодействии коррупции. Обзоры включают широкий спектр вопросов: антикоррупционную политику стран, уголовную ответственность за коррупцию и ее предупреждение.

Таджикистан присоединился к Стамбульскому плану действий в 2003 году, а в 2006 году был принят первый отчет Таджикистана; в 2010 г. был подготовлен отчет по результатам второго раунда мониторинга. В апреле 2014 года был принят отчет по проведению третьего раунда мониторинга.

На заседаниях 2015 г. правительство Таджикистана представило в ОЭСР промежуточный доклад третьего раунда мониторинга СПД, который представляет собой солидный документ, содержащий информацию по 20 рекомендациям, сделанным международными экспертами.

Одновременно представители гражданского общества Таджикистана впервые получили возможность представить свои альтернативные доклады. Автор одного из них, независимый эксперт Азимжон Сайфиддинов, подготовил доклад, содержащий 12 заключений.

Отметим, что во многих рекомендациях ОЭСР содержались пункты о содействии властей Таджикистана участию общественности в борьбе с коррупцией, организации конструктивного диалога с широким спектром представителей гражданского общества (ГО) и разработке совместных мероприятий по антикоррупционному просвещению в сотрудничестве с НПО. Отдельная рекомендация указывала на необходимость включения в состав Национального совета по противодействию коррупции представителей гражданского общества.

В правительственном отчете по вышеперечисленным рекомендациям сообщалось: «Во исполнение Стратегии по противодействию коррупции в РТ на 2013–2020 годы осуществляются мероприятия по антикоррупционному просвещению и повышению информированности общества в сотрудничестве с НПО». Также отмечалось, что в июле 2014 г. было принято решение о включении в состав Национального совета (НС) представителей гражданского общества. «На данный момент представлены два представителя из числа гражданского общества: Центр по антикоррупционному просвещению и пропаганде и Общественная организация по правовой помощи. Работа по поиску и подбору достойных кандидатов в члены Совета продолжается», — говорится в правительственном отчете.

Между тем в докладе ОЭСР «Антикоррупционные реформы в Таджикистане» говорится: «…Беспокойство вызывают факты, что НПО создаются или планируется создавать (бывшими) сотрудниками Агентства по госфинконтролю и борьбе с коррупцией, и такие НПО становятся партнерами Агентства. В гражданском обществе чувствуется раскол между НПО, которые сотрудничают с Агентством, и остальными НПО. Представители гражданского общества говорят, что Агентство и другие органы госвласти в основном «вспоминают» о гражданском обществе и необходимости сотрудничества, когда приближаются международные мониторинги».

В связи с этим мы попросили А. Сайфиддинова рассказать о содержании подготовленных им заключений по вышеназванным рекомендациям, в частности о включении в состав НС представителей гражданского общества.

— Содержание моего доклада и взгляды на проводимую антикоррупционную работу несколько отличаются от официальной позиции. Мое заключение по рекомендации о включении в состав Национального совета представителей ГО довольно скептическое.

Я участвовал в качестве приглашенного на заседании Национального совета по противодействию коррупции, которое прошло 8 июня 2014 года под председательством премьер-министра РТ Кохира Расулзода. Позже, в июле 2014 г., я обратился письменно к председателю НС с просьбой включить общественную организацию «Фонд Евразия Центральной Азии — Таджикистан» в члены НС. К сожалению, до настоящего времени нет никакого ответа по этому вопросу. Между тем НС состоит из 28 членов, среди которых представители всех ветвей власти, в том числе местных властей, парламента, судебной системы.

Также в состав НС входят первые лица центральных исполнительных органов и общественных республиканских организаций (Союз журналистов, Союз молодежи, Союз потребителей, профессиональные союзы и т.д.), которые финансируются государством. Кроме того, на нескольких конференциях и круглых столах прозвучали предложения о расширении состава НС за счет включения институтов гражданского общества, с тем чтобы соотношение представителей госорганов и институтов ГО составило 50/50. Однако, как оказалось, разработанной процедуры вхождения в состав НС членов из общественных организаций не существует.

Ни на сайте Агентства, ни на сайтах других госорганов нет информации о датах проведения следующих заседаний и планов работы Нацсовета на 2015 год. Деятельность этого Совета осуществляется на низком уровне, и нет никаких сдвигов в работе по реализации политики и стратегии противодействия коррупции. Можно сказать, что деятельность НС неудовлетворительная! Даже невозможно найти ответственного чиновника, который координирует деятельность НС.

— Ваше мнение об участии общественности в мониторинге Стратегии?

— В конце 2014 года в соответствии с рекомендацией ОЭСР Агентство по госфинконтролю и борьбе с коррупцией провело мониторинг реализации Стратегии в некоторых центральных исполнительных госорганах. Однако при этом не была соблюдена рекомендация ОЭСР о вовлечении гражданского общества во все процессы, связанные с реализацией Стратегии противодействия коррупции, поскольку в мониторинге мы не участвовали. Поэтому можно констатировать, что нет взаимодействия, нет совместной деятельности координирующего органа/правительства и организаций гражданского общества, нет работы, направленной на вовлечение последних во все стадии, связанные с реализацией Стратегии: процессы по реализации, мониторингу и контролю выполнения, анализу и обновлению данного государственного документа.

Исходя из личной практики, отмечу, что в телефонном разговоре руководство Агентства на словах поддерживало все инициативы представителей гражданского общества по совместной деятельности и предоставлению информации по результатам проведенного ими мониторинга министерств. Однако на деле ответственные лица Агентства придумывают разные причины для отказа в предоставлении информации по мониторингу или же обещают перезвонить, когда будут свободны. Но на этом фактически и заканчивается «взаимодействие» Агентства и неправительственных организаций.

Кроме того, не были опубликованы результаты мониторинга. Закономерно возникает вопрос: можно ли считать такой мониторинг эффективным?

К сожалению, со стороны правительства также нет никакой инициативы по проведению совместных мероприятий с институтами гражданского общества по антикоррупционному просвещению и повышению информированности общества. Между тем это составляет еще одну невыполненную рекомендацию ОЭСР.

Тем не менее есть и обнадеживающие моменты. Так, рекомендация ОЭСР об обеспечении регулярных комплексных социологических исследований по проникновению коррупции во все ветви власти и органы госуправления будет реализована при бюджетном финансировании специалистами Центра стратегических исследований в текущем, 2015 году. Эту информацию подтвердил первый замдиректора ЦСИ. При встрече с ним устно было получено одобрение относительно привлечения представителя общественной организации «Фонд Евразия Центральной Азии — Таджикистан» для участия в данном исследовании.

Ситуация с коррупцией глазами экспертов ОЭСР

По данным различных отчетов, в Таджикистане коррупция продолжает присутствовать практически во всех сферах жизни общества и на всех уровнях. Верховенство права слабо развито, и в большинстве институций отсутствует прозрачность и добросовестность. В целом перед Таджикистаном, по сути, стоят те же проблемы, что и в других постсоветских государствах Центральной Азии.

В ежегодно составляемом организацией «Трансперенси интернешнл» Индексе восприятия коррупции Таджикистан в 2013 году занял 154-е место среди 177 стран с баллом 22, в 2012 году он занимал 157-е место среди 176 стран. Рейтинг Таджикистана, присваиваемый стране организацией «Фридом Хаус», несколько улучшившийся в 2004 году, с тех пор остается без изменений с индикатором «коррупция» 6,25 в 2013 году. В докладе Всемирного экономического форума «Глобальная конкурентоспособность» за 2012–2013 гг. говорится, что руководители бизнесов считают коррупцию четвертым самым серьезным препятствием на пути ведения бизнеса в Таджикистане. Азия-Плюс