Ведущий эксперт экспертно-аналитической сети «Анкара–Москва», турецкий политолог Энгин Озер в интервью «Ритму Евразии» отметил общую проблему современной политики, которая заключается в нежелании понимать в процессе диалога. Сказывается антисоветская, антизападная, антитурецкая пропаганда: в течение многих десятилетий учили воспринимать друг друга врагами.
Энгин согласен с необходимостью диалога в экспертном сообществе. Надо понимать, что взгляды турецкого политолога на политику Анкары отличаются от российских оценок. Турция в новом миропорядке, по мнению эксперта, может стать партнёром Евразийского экономического союза и на этом пути нет барьеров.
Алфавит и экспорт
– Турция – первое государство, признавшее независимость стран Центральной Азии в 1991 г. Через год турецкий МИД учредил Агентство тюркского сотрудничества и развития. Согласно источникам того времени, такой подход Анкары должен был предопределить следующий стратегический шаг: Турция возглавит конгломерат из пяти мусульманских тюркоязычных стран Центральной Азии, образовавшийся с распадом СССР. Но этого не произошло. Как вы думаете, уважаемый Энгин, почему объединение бывших советских республик под турецким протекторатом не состоялось, не пришло время?
– Турция инициировала образование Тюркского совета под культурные связи и для развития торговли в дальнейшем. Согласно вашему подходу, Анкара находилась в процессе создания турецкого политического союза (Великий Туран), и турецкое правительство не добилось успеха. Я абсолютно не согласен с этой точкой зрения, на самом деле у Анкары такой цели не было. Стратегической целью администрации Турции в 90-е годы была европейская интеграция.
– Разве турецкий лидер, ваш Реджеп Тайип Эрдоган не за объединение родственных тюркских стран Центральной Азии?
– Открыто говоря, у МИД Турции в тот период была серьезная политика и в отношении Центральной Азии. Если мы посмотрим на «старую» Турецкую республику, она не была образцовой страной с точки зрения развития и процветания. Турецкая политическая элита – входившие в неё имели совершенно разную политическую культуру – даже подумать не могла об объединении советских социалистических республик, расположенных в ЦА, с Турцией – страной капиталистического блока и членом НАТО с 1952 г.
– В Казахстане 31 марта этого года состоялся саммит Совета сотрудничества тюркоязычных государств, в повестке стоял вопрос о будущем Тюркского совета – «Видение-2040» и «Стратегия на период 2020-2025». Наднациональному проекту «Тюркский совет» не противоречит переход узбекского и казахского алфавитов с кириллицы на латинский, как и ослабление вследствие этого влияния России в регионе Центральной Азии. У вас другое мнение?
– А разве Москва с 1997 года не пытается объединить Россию с Белоруссией в рамках Союзного государства? Тысячи документов подписаны между правительствами, а сколько из них реализованы? Планы не всегда совпадают с реальностью, так что не факт, что у Тюркского совета стратегия 2040 или даже 2100 будет реализована. Что касается латинского алфавита, то в этом плане Казахстан – не первый среди азиатских стран в этом плане. Я здесь совершенно не вижу никакого турецкого следа. Подход Казахстана, его решение скорее связаны с внешней политикой, развитием торговых отношений. Согласитесь, в Средней (Центральной) Азии китайская экономическая волна растет быстрее, чем полагают в Москве.
Казахстан пытается увеличить свой экспортный потенциал, для этого нужна более агрессивная и динамичная стратегия. Алфавит в этой стратегии – один из важнейших факторов. Я в этом плане не вижу никакого антироссийского настроения. Если бы Казахстан объявил о выходе из ОДКБ, тогда, конечно же, искали бы иностранный след, но об этом речь не идёт, и не думаю, что у Нурсултанской администрации есть такого рода планы. Еще раз хочу отметить, я не думаю, что решение изменить кириллический алфавит связано с Турцией.[*]
– Турция не состоит ни в ЕС, ни в ЕАЭС. Сближение с Евразийским экономическим союзом закроет ей желанные двери в единую Европу – в ЕС. На вступление в ЕАЭС согласие должна дать Армения как участница Союза. При экспорте товаров и услуг в зону евразийского блока на Турцию преференции не распространяются, она теряет экономически. Какой из региональных союзов (ЕС или ЕАЭС) в приоритете турецкой политики?
– Турция не является членом Евросоюза, хотя является одним из партнеров Европейского таможенного союза. Здесь есть определённые потери турецкой экономики, об этом идут переговоры между Анкарой и Брюсселем. Думаю, в этом году произойдут изменения относительно договора с Европейским таможенным союзом в пользу Анкары.
Почему произошёл полный «развод» между ЕС и Турцией? Думаю, что это связано с brexit. Турецкие элиты (бизнес-круги, бюрократия) проанализировали, что после выхода Англии из Евросоюза Европе недолго быть экономическим лидером, и таким образом решили искать другие варианты интеграции.
Что касается ЕАЭС, проект в экономическом плане очень интересный и перспективный, и такой взгляд появляется не только у меня. В Турецкой администрации серьёзно обсуждают возможности партнерства с Евразийским союзом. Думаю, что Турция может стать партнёром ЕАЭС, для этого нет никаких барьеров, а членство можно обсуждать в средне- и долгосрочной перспективе. Насчёт Армении скажу просто, что предполагаемое членство Турции в ЕАЭС будет выгодно для Ереванской администрации.
– В региональной экономике Центральной Азии пересекаются интересы мировых держав – США, России, Китая, Индии, Турции, стран ЕС, Ирана. При том, что каждая из пяти центральноазиатских стран дорожит независимостью. Но уже сегодня отмечается усиление китайской экспансии на товарных рынках Центральной Азии. Каковы ваши прогнозы по региону, который как политический субъект сформировался с распадом СССР в 1991 г.?
– С тех пор крупным стратегическим инвестором выступает в основном Россия. Она же продолжает играть в регионе классическую «направляющую» роль. С другой стороны, после объявления мегапроекта «Нового шёлкового пути» балансы влияния в ЦА заметно стали меняться.
На мой взгляд, на сегодняшний день в ЦА геоэкономические изменения связаны с китайской и британской внешней политикой. В китайской политике в приоритете реализация «Нового шёлкового пути». И фактически Пекин начал доминировать в экономиках всех стран ЦА.
Великобритания, в свою очередь, пока работает в формате «дипломатическое и финансовое влияние», формирует таким образом потенциальных партнеров на перспективу. Пока рано говорить о британской экспансии, но это не значит, что в будущем Лондон не будет противостоять Москве и Пекину.
Скажу прямо, Китай станет экономическим гегемоном в Средней (Центральной) Азии, в экономическом и политическом плане тоже. На мой взгляд, лет через 10 Китай станет «хозяином» в регионе. Пекинская стратегия, начиная от кредитования до инфраструктурных проектов, распространяется не только в Центральной Азии, но и в целом по планете. Вопрос не о противостоянии с Китаем, но в регионе стоит предпринять меры по углублению экономической интеграции со странами ЕАЭС и таким образом в едином евразийском экономическом пространстве защитить интересы региональных (местных) производителей.
– Аналитики отмечают, что Турция стремится стать энергетической биржей в Евразии. В каких инфраструктурных проектах в рамках инициативы «Один пояс и Один путь» Турция наращивает экономическую мощь?
– Турция традиционно в геостратегическом плане является мостом между Азией и Европой, это известно. Она, к сожалению, не имеет колоссальных ресурсов, поэтому географическое положение должна использовать вместо ресурсов. Что касается вопроса энергетической биржи, то играть эту роль Турцию «заставит» место на карте.
Анкара стремится максимально зарабатывать на геополитическом положении территории между Азией и Европой. То есть формирование в ее лице энергетической биржи в Евразии соответствует реальности. «Один пояс и Один путь» – проект глубокой интеграции, и, если коротко сказать, Анкара в нём является одним из важнейших игроков, как и Пакистан. Турция в проекте займёт место в «центральном коридоре». И на этом пути Азербайджан имеет определенное значение. Кроме «центрального коридора», турецкие морские порты играют стратегическую роль в проекте. Турция запустила проект железной дороги Баку–Тбилиси–Карс, построен третий мост Явуз Султан Селим через Босфор, построен туннель Мармарай, соединяющий Азию с Европой, проходящий под проливом Босфор, подвесной мост «1915 Чанаккале» через пролив Дарданеллы. Для фур построены автобан, европейская база логистики в Анкаре.
В рамках морской части проекта «Пояс – Путь» – «Морской путь 21 века» на территории Турции строятся морские порта Мерсин, Филиос и Чандарлы, в проекте участвуют крупные местные компании Ictas As, Limak As, AKFEN Holding, Bayraktar Holding и т. д.
Отвечает ли «Новый шёлковый путь» интересам турецкого народа? Я бы сказал, не совсем. После реализации транспортных проектов логистические расходы на китайские товары будут снижены. С другой стороны, срок логистики товаров отразится на конкурентоспособности турецких производителей. В этом отношении для производителей с малым и средним производственным потенциалом проект будет даже вредным в некотором смысле.
На мой взгляд, турецкая логистическая система «Пояса и Пути» сбалансирует китайскую активность и интересы Евразийского союза, обратит таким образом «Пояс и Путь» в пользу азиатских народов.
– Инициатива «Один пояс и Один путь» в Центральной Азии даст колоссальный импульс для развития государств на этом великом пути. Готовы ли страны к тому, что в новой экономической практике акцент сместится на роль ответственного поведения игроков в экономической цепочке?
– Ещё раз хочу подчеркнуть, что центральноазиатские страны должны выстраивать жёсткие условия конкуренции для китайских игроков. Есть хороший пример такой организации дела под «крышей» Африканского союза. Большинство африканских стран создали Единый таможенный союз – барьер для внешних игроков. Таким же образом в Евразийском экономическом пространстве можно открыто защищать интересы бизнес-игроков в зоне Центральной Азии. Думаю, что экспертам, политологам России, Турции, из стран Центральной Азии, политикам Запада и Востока в целом в этом плане есть, что обсуждать.
*В 1991 г. по инициативе президента Турции Тургута Озала был созван конгресс тюркских лингвистов, который призвал постсоветские тюркские государства перейти с кириллического алфавита на латиницу, был предложен проект типового алфавита.
