Облик Центральной Азии стремительно меняется. Четверть века неспешного развития (а где-то стагнации) остались позади и сейчас власти республик кардинально меняют формат международных отношений.

Для Казахстана, Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана общение друг с другом теперь строится по формуле «все за одного», а не «каждый сам за себя», как это было последние 25 лет. И в процесс активно включаются Китай и Россия.

«Общее будущее кардинально меняется. Меняется не в сторону ухудшения или улучшения, оно просто становится качественно другим», — считает директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев.

Во времена СССР и некоторое время после общность республик была основана на трех факторах: единая политическая воля, общая экономика и поколение людей, которые на практике не знали другой модели управления государством, кроме советской.

После краха Союза нащупывать новый путь пришлось наугад.

Кто-то пошел по пути изоляции государства, как Туркменистан, кто-то, как, скажем, Казахстан или Узбекистан, вложил деньги от добычи углеводородов в развитие всех остальных отраслей экономики. А бедные ресурсами Кыргызстан и Таджикистан пытались сохранить хрупкий экономический баланс и извлечь выгоду из любых имеющихся в стране источников.

Но по большей части каждый делал это в одиночку, не особо рассчитывая на помощь соседа.

«За это время успело вырасти поколение, которое не жило при СССР. Они до сих пор готовы дружить, но это уже совсем другой формат отношений», — подчёркивает Журавлев.

Теперь лейтмотивом сближения стала экономика. Страны открывают границы, для того чтобы расширить рынки, и договариваются об общих масштабных инфраструктурных проектов типа CASA-1000.

И если речь идет об энергетике, то здесь Таджикистану отведена едва ли не первая роль. Страна готова продавать электричество своему неспокойному афганскому соседу и быть ключевым звеном в Едином энергокольце.

Но все-таки главным локомотивом всей центральноазиатской экономики являются не государства региона, а Китай. Поднебесная предлагает объединиться всем республикам и вместе с ними России вокруг строительства Нового шелкового пути. Проект «Один пояс — один путь» свяжет сухопутным маршрутом Китай и Европу и вдохнет новые силы в экономику транзитных стран за счет строительства новой дорожной и транспортной инфраструктуры.

Правда, для Таджикистана, как, впрочем, и для его соседей, существует определенные риски.

«Объем иностранных займов приобретает, как бы это помягче сказать, чудовищные размеры. И когда спрашиваешь китайцев: как вы вообще относитесь к тому, что в стране немного переживают о судьбе долга, и как вообще таджикистанцам расплачиваться, в КНР почему-то уклончиво молчат», — весьма категорично высказался эксперт Аркадий Дубнов на недавнем круглом столе в Российском совете по международным делам.

В отличие от России, Китай не склонен списывать долги своим партнерам, а потому для Таджикистана вопрос возврата кредитов остается открытым.

Впрочем, специалисты не спешат бить тревогу. Китай в регионе традиционно опирается «на мягкую силу» и финансово давить на Душанбе, а заодно и на Бишкек, не станет.

Вместо этого Пекин, вполне возможно, захочет увеличить свое военное присутствие в ЦА и стать главным и единственным рынком для стран региона. В чем, к слову, заинтересована и Россия.

«Здесь нет никаких противоречий. России нужно, чтобы ценные энергоресурсы из Центральной Азии шли в Китай. Иначе они пойдут в другую сторону и составят конкуренцию российским», — полагает Тимофей Бордачев, директор Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ.

Что касается военного усиления Китая и уменьшения роли ОДКБ в регионе, то, по мнению Бородачева, в борьбе с терроризмом конкуренции быть не может.

«Центральной Азии нужна безопасность. И чем больше наши китайские друзья будут брать на себя ответственность в этом вопросе, тем лучше. Если мы не станем вместе сотрудничать сегодня, то через 10 лет мы будем воевать в одиночку» — утверждает Бородачев. ru.sputnik-tj.com