АЗИЗ Пиримкулов. eurasiatoday.ru Центральная Азия давно стала ареной геополитических игр за ресурсы. Если нефть и газ определяли правила в прошлом, то сейчас ключевую роль начинает играть вода.
Две крупнейшие реки региона — Амударья и Сырдарья — стали объектами пристального внимания Соединённых Штатов, которые через агентство USAID активно внедрялись в водное управление региона.
Эти инициативы под видом экологических и гуманитарных проектов фактически нацелены на установление контроля за стратегическими водными потоками.
Так, США уже реализуют программы в бассейне Сырдарьи и стремятся закрепиться на Амударье через строительство канала Кош-Тепа в Афганистане.
Возникает вопрос: что стоит за этими действиями — желание помочь региону или стремление усилить своё влияние, ослабляя позиции России, Китая и Ирана.
Проблемы в водно-энергетической среде между странами низовья и верховья в Центральной Азии выражается в разных подходах к использованию водных ресурсов. Таким мнением с «The Caspian Post» поделился кыргызский политолог Арсен Усенов.
Арсен Усенов
По его словам, в первом случае страны низовья выражают свое право на пользование водами, которые текут из стран верховья по естественным руслам и искусственным каналам, в то же время отмечая обязанность стран, откуда идет водоток, не принимать мер, нарушающих согласованные объемы водотока или любые иные вредные действия для стран – потребителей воды ниже по течению.
Во втором случае вода выступает в роли национального богатства и/или государственной собственности и должна компенсироваться.
«В данное время процессы по согласованию водно-энергетических вопросов в Центральной Азии идут в относительно конструктивном ключе. Заметно, что страны региона ориентированы на рациональное решение многолетнего вопроса, в том числе с перспективным подключением Афганистана к переговорным процессам.
В этих процессах важно наладить такой диалог, который учитывал бы интересы стран низовья в получении должного уровня воды, а также стран верховья в их праве на получение возмещения потери водных ресурсов в качестве компенсации поставками электроэнергией или других видов товаров. В то же время страны могут ввести современные рациональные (водосберегающие) технологии орошения», — отмечает эксперт из Кыргызстана.
По мнению политолога наиболее близкое к такому подходу (с компенсацией странам верховья) соглашение было подписано сторонами в 1998 г., однако не было реализовано по различным причинам, в т.ч., связанным с невыполнением всеми сторонами договора достигнутых соглашений и отсутствия действенных механизмов компенсаций.
«Еще одним важным пунктом стало бы реформирование деятельности МФСА, с таким стремлением, чтобы фонд учитывал не только интерес защиты Аральского моря, но и всех водных ресурсов региона, в т.ч. ледников, или того же озера Иссык-Куль, в котором в последние годы также отмечается сокращение потоков, следовательно оно также может быть под угрозой обмеления», — подытожил Усенов.
Контроль над Сырдарьёй: первый шаг
Сырдарья, протянувшаяся через Кыргызстан, Узбекистан, Таджикистан и Казахстан, уже стала плацдармом для американских стратегий.
USAID через программы, такие как «Региональный проект по водным ресурсам и окружающей среде», позиционирует себя как гарант «водной безопасности».
Эти проекты направлены на укрепление регионального потенциала, однако контроль над расходом воды фактически осуществляется американскими экспертами.
Сырдарья
Согласно официальной информации USAID*, программы охватывают широкий спектр мероприятий — от экологического восстановления до мониторинга водного баланса.
Однако эксперты отмечают, что США таким образом получают рычаги влияния на региональную политику.
Проблема водно-энергетических ресурсов в Центральной Азии уже давно вышла за пределы локального вопроса и превратилась в региональную дилемму. Рассматривать воду и энергетику отдельно нецелесообразно, ведь две крупнейшие трансграничные реки региона — Сырдарья и Амударья — формируют ядро как энергетической, так и ирригационной систем Центральной Азии.
Такую точку зрения изданию The Caspian Post высказал экс-председатель Института изучения водных проблем и гидроэнергетических ресурсов в ЦА Эрнест Карыбеков.
Энергетика и ирригация: утраченный баланс
По словам кыргызского эксперта, до распада Советского Союза гидроэлектростанции региона работали в ирригационном режиме, обеспечивая потребности Узбекистана, Казахстана и Туркменистана в летний период.
Эрнест Карыбеков
Однако с переходом на энергетическую модель акцент сместился на выработку электроэнергии в осенне-зимний период. Это вызвало конфликт интересов: вода, необходимая для сельского хозяйства летом, используется для генерации электричества зимой.
«Накопление воды в странах ниже по течению приводит к её испарению и утрате в почве и песках. Как следствие, снижение объемов поступления воды в Аральское море стало катастрофическим, что обостряет экологические и социальные проблемы региона», — отмечает эксперт.
Амударья и канал «Кош-Тепа»: новая цель
Вторая крупнейшая река региона, Амударья, стала следующим объектом внимания. В Афганистане началось строительство канала «Кош-Тепа», который, по проекту, должен орошать более миллиона акров земли и ежегодно потреблять 13 миллиардов кубометров воды.
Бассейн Амударьи
По экспертным данным, водные ресурсы Афганистана составляют 70 миллиардов кубометров в год. Только 20% его используется для нужд страны, 80% поступает в Иран, Пакистан и Центральную Азию (Среднюю Азию).
В последние десятилетия Афганистан построил несколько крупных водохранилищ и плотин на реке Гильменд, что является причиной споров между Ираном и Афганистаном по водному вопросу.
Согласно анализу «National Interest»*, проект может кардинально изменить водный баланс в Центральной Азии. Наибольшее влияние он окажет на Туркменистан и Узбекистан, расположенные ниже по течению.
Эксперты утверждают, что без многостороннего соглашения между странами региона это приведёт к серьёзным экологическим и социальным рискам.
США предлагают свою помощь в реализации проекта через международные банки и дипломатические механизмы. Однако их главная цель — использование канала для укрепления своих позиций в регионе.
Как утверждается в публикации, это позволит Вашингтону не только управлять водой, но и ослаблять влияние Китая, России и Ирана.
Действительно ситуация вокруг водного канала «Кош-Тепа» и участия США в его финансировании вызывает вопросы о геополитических мотивах Вашингтона.
Этот проект стал предметом многочисленных дискуссий, так как он напрямую влияет на региональную безопасность и водное распределение в Центральной Азии, особенно для Узбекистана и Туркменистана.
Так по заявлению первого заместителя Министерства водного хозяйства Узбекистана Азимжона Назарова на ташкентском международном инвестфоруме в апреле 2023 году «к 2030 году Узбекистану будет не хватать 7 млрд кубометров воды (25% от текущих объёмов)», а со строительством канала в Афганистане и того больше.
В свою очередь управляющий директор и партнёр международной консалтинговой компании Boston Consulting Group (BCG) Игорь Алексеев заявил, что, «если собрать все инициативы по водосбережению в Узбекистане, потребуются инвестиции на 10 млрд долларов».
Контекст замороженных активов Афганистана
После возвращения Талибана к власти в августе 2021 года США заморозили активы Центрального банка Афганистана в размере $7 миллиардов.
Однако при этом продолжали финансировать проекты через USAID и международные организации, такие как ООН.
Это создаёт противоречивую картину: с одной стороны, Вашингтон декларирует непризнание режима Талибана, а с другой — фактически взаимодействует с ним через экономические рычаги. Одной рукой ругает, а другой подкармливает, но на своих условиях и в своих интересах.
Водная безопасность или давление?
Соединённые Штаты активно используют термин «водная безопасность», подчёркивая важность комплексного подхода к управлению ресурсами.
Тем не менее, любое упоминание альтернативных сценариев, например, сотрудничества с Китаем, Россией или Ираном, исключается.
Это позволяет предположить, что за благими намерениями скрываются геополитические амбиции.
Американские аналитики прямо заявляют, что управление водными ресурсами необходимо для «регионального процветания». Однако, как подчёркивают авторы «National Interest», главным бенефициаром остаётся сам Вашингтон.
Финансирование «Кош-Тепа» через USAID порядка $600 млн — это, вероятно, часть более широкой стратегии США:
- Контроль над водными ресурсами: Реализация таких инфраструктурных проектов позволяет США оказывать влияние на страны Центральной Азии, которые зависят от трансграничных рек.
- Создание рычагов давления: Финансирование даёт Вашингтону возможность влиять на решения Талибана, а также манипулировать отношениями между странами региона, такими как Узбекистан и Туркменистан, которые уже выразили обеспокоенность проектом Кош-Тепа.
- Укрепление имиджа среди афганского населения: Сохранение гуманитарной помощи позволяет США смягчить восприятие их политики среди афганцев, несмотря на замороженные активы.
Как отмечал известный узбекский политолог и независимый эксперт Камолиддин Раббимов: «Кош-Тепа — это не просто канал, это инструмент геополитической игры. Его строительство ставит под угрозу водную безопасность региона и превращает Центральную Азию в поле для внешнего влияния».
По мнению Карыбекова, региональные конфликты усиливаются внешними факторами. Например, США и их институты, такие как Всемирный банк и USAID, активно влияют на проекты вроде строительства Камбаратинской ГЭС-1 (было выделены средства на техническое обоснование и другие незначительные нужно) и линии электропередачи CASA-1000 (ветку которой в КР уже завершили).
При этом международные финансовые организации не всегда учитывают баланс интересов стран региона. Также сюда же относится, и программа по спасению Аральского моря через которую внешние акторы пытаются внести разлад между государствами ЦА.
Тем, кто у верховьев рек, они говорят, что вся проблема в соседях у низовья, а вторым, что в строительстве ГЭС в верховьях. По этой причине Кыргызстан вышел из соглашения.
«Соседние государства обеспокоены возможными изменениями в режиме работы Камбаратинской ГЭС-1. Узбекистан и Казахстан опасаются, что проект может стать инструментом политического давления.
По этой причине соседние страны собирались принимать долевое участие в реализации проекта, чтобы потом участвовать во взаимном распределении. Однако внешние игроки в этом не очень заинтересованы.
Параллельно договоренности по проекту CASA-1000 обязывают Кыргызстан и Таджикистан поставлять электроэнергию в Афганистан и Пакистан, несмотря на внутренний дефицит энергии», — подчеркивает эксперт.
Кто владеет водой, тот владеет регионом
Неоправданное усиление роли США в управлении водными ресурсами может привести к серьёзным последствиям: усилению напряжённости между странами региона, экологическим катастрофам и даже социальным конфликтам.
Исторический опыт Центральной Азии доказывает, что страны способны договариваться между собой. Однако геополитические интересы внешних игроков, таких как США, подрывают эти возможности.
Кто будет владеть водой Центральной Азии? Пока этот вопрос остаётся открытым, но очевидно, что баланс сил в регионе всё больше склоняется в пользу внешних акторов, что угрожает региональной стабильности и суверенитету.
«Тот, кто контролирует водные ресурсы, контролирует не только землю, но и будущее нации» — Генри Киссинджер.
Необходимость системных решений
Как считает Эрнест Карыбеков, регион нуждается в комплексном подходе к управлению водно-энергетическими ресурсами. Необходимо:
- Провести анализ текущего использования воды от верховий рек в Афганистане, Таджикистане и Кыргызстане до их низовий.
- Инвестировать в строительство современных водохранилищ в горных районах, где испарение будет минимальным из-за низких температур.
- Создать единую региональную стратегию, включающую рациональное распределение воды и электроэнергии.
«Внешние игроки должны не вмешиваться в геополитическую повестку, а поддерживать проекты, способствующие интеграции и взаимовыгодному сотрудничеству стран региона.
Без кардинальных шагов водно-энергетические вызовы продолжат оставаться источником конфликтов, затрудняя экономическое развитие и подрывая региональную стабильность», — подытожил Карыбеков.
Заключение
Контроль над водой в Центральной Азии становится инструментом геополитического давления.
Стремление США взять под управление Сырдарью и Амударью, формально прикрытое гуманитарными целями, на деле угрожает суверенитету стран региона.
Исторически сложившаяся система управления водными ресурсами, которая базировалась на многостороннем сотрудничестве, может быть разрушена внешним вмешательством.
«Водные ресурсы — это не только источник жизни, но и инструмент влияния, способный изменять политические карты мира», — отметил политолог Эндрю К. Качинс.
Вопрос контроля над водой — это не только экологическая, но и политическая проблема. Центральная Азия стоит перед вызовом: сохранить баланс интересов стран региона и предотвратить превращение воды в инструмент внешнего давления.
Таким образом, поддержка США в строительстве канала Кош-Тепа может быть не столько помощью Афганистану, сколько инструментом для усиления влияния в Центральной Азии.
Американцы создают рычаг давления, используя водные ресурсы как способ диктовать правила и контролировать региональные процессы. Это стратегический ход, который вписывается в долгосрочные интересы Вашингтона в Евразии.
Источники:
- «Канал талибов» (Эндрю К. Качинс, Эльвира Айдарханова, Наджибулла Садид, Зекрия Баракзай, The National Interest, Декабрь 19, 2024);
https://nationalinterest.org/blog/silk-road-rivalries/taliban%E2%80%99s-canal-214129
- Региональный проект USAID по водным ресурсам и окружающей среде;
- Проект USAID по восстановлению экосистемы на осушенном дне Аральского моря
