2023 год провозглашен в СНГ «Годом русского языка» по инициативе президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева. Члены Содружества договорились создать организацию по поддержке и распространению русского языка. Для Центральной Азии он остается важнейшим инструментом коммуникации. В то же время и Казахстан, и другие страны региона продолжают работу по переводу своих языков с кириллицы на латинскую графику. Они также меняют советские названия улиц и населенных пунктов на национальные. Эти процессы активно поддерживает Турция и Запад. Насколько сильны позиции русского языка в регионе, и почему Центральной Азии выгодно, чтобы они не ослабли, в интервью Евразия.Эксперт разобрал заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин.
– Андрей Валентинович, президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев отмечал, что роль русского языка в странах СНГ не должна подвергаться сомнению. Тем не менее, советские названия в республике меняют как «идеологически устаревшие», а на днях родителям детей из смешанной школы в Риддере пришлось протестовать против ее присоединения к школе с обучением только на государственном языке. Что за этим стоит?
– За исключением Белоруссии, все государства, образовавшиеся на руинах СССР, строят свою государственную идеологию, историческую, языковую, культурную политику, исходя из посыла, что необходима ревизия советского наследия. Суверенитет и независимость сегодня предполагают, что раньше было хуже, а теперь стало лучше. Отсюда войны памяти, переименования, изменения в языковой политике. Элитам необходимо доказывать населению, что при национальной, новой власти стало лучше, чем было. Хотя при этом книжный тираж на национальных языках в странах Центральной Азии гораздо ниже сейчас, чем при СССР.
Прямой русофобии в странах Центральной Азии нет: здесь работают сугубо практические соображения. Преимущественно элиты хотят демонстрировать большую национальную идентичность, чем ранее.
– Какую роль сегодня русский язык играет на практике для стран Центральной Азии?
– У России крепкие отношения со странами Центральной Азии, а значимость русского языка довольно высокая.
Русский язык для Центральной Азии – доминирующий инструмент для межстрановой и межличностной коммуникации. С этим ничего не сделаешь: ни английский, ни китайский, ни турецкий таковыми не стали, и как минимум в среднесрочной перспективе, 5-10 лет, подобного не предвидится.
Во внутриреспубликанском дискурсе потребность в русском языке снижается: русских становится меньше. И, казалось бы, без «языковых патрулей» и всяческого контроля использование русского языка должно плавно сойти на нет. Однако этого не происходит. Мы видим, что русский язык сохраняет свои позиции. На мой субъективный взгляд, они сейчас ненамного меньше, чем 30 лет назад, несмотря на сокращение количества природных носителей русского языка в регионе.
– Что поддерживает позиции русского языка в регионе?
– Россия осознает значимость языкового фактора и затрачивает усилия на сохранение своего языкового, культурного, информационного присутствия. Те же школы, которые будут строиться в Киргизии и Таджикистане, – один из небольших шагов в сторону сохранения российского языкового присутствия. Носителями русского языка становятся не только и столько этнические русские, сколько уже местное население. Фактор трудовой миграции, потребность в межэтническом средстве коммуникации, массив информации на русском языке, уровень информационного присутствия – все это работает на то, что русский язык сохраняет свои позиции.
– По оценке Россотрудничества, 90% населения Казахстана относит себя к русскоговорящим, для 20% русский язык является родным. Однако со стороны чиновников меры в отношении проявлений русофобии наподобие «языковых патрулей» предпринимаются, скорее, из-за шумихи в СМИ, нежели в проактивном порядке. В чем причины такой пассивности? Может ли это свидетельствовать о скрытом одобрении подобных действий?
– Нужно учитывать, что есть люди, которые отвечают за идеологические блоки в администрациях. Но клинических русофобов, как на Украине, найти там достаточно сложно. Безусловно, есть маргиналы, которые используют языковой фактор для хайпа. Но высшие категории чиновников – достаточно практичные люди и не склонны к превращению того, что говорят маргиналы, в государственную политику.
Другое дело, что у каждого есть личные предпочтения, амбиции, неприязни. В Казахстане за последнее пятилетие несколько раз менялось руководство министерства образования, и каждое приходило со своей реформой. Та же латинизация алфавита была придумана не в рамках структур Министерства образования: это предложил тогдашний президент. Назарбаев, опять же, исходил не из абстрактной нелюбви к русским, а из того, как он понимал государственные интересы своей страны.
Русский язык остается языком армии, академической науки, технической стратификации, языком бизнеса.
– Запад и Турция заинтересованы в продвижении антироссийской повестки в Казахстане, латинизации казахского языка и подрыве позиций русского. Что может предпринять Россия, чтобы помешать этому?
– Собственно, то же самое, что уже делается. Расширение экономического партнерства, увеличение качественных макроэкономических характеристик, рост товарооборота – на самом базовом уровне это все невозможно без языка. Продвинуть бизнес, например, из Узбекистана без знания русского языка будет очень долгим трудозатратным процессом.
Целесообразно, конечно, выделять ресурсы на умные технологии мягкой силы: курсы, школы, квоты, информационные проекты. Ни Запад, ни Китай пока в этом направлении создать нам серьезной конкуренции не могут.
Беседовала Ольга Вишняк
