В конце прошлой недели под председательством президента РК Касым-Жомарта Токаева состоялось третье заседание Высшего совета по реформам, на котором определили направления по дальнейшему развитию страны. Среди них – реформы госорганов, приватизация, стимулирующие меры для бизнеса и повышение конкурентоспособности экономики РК.
Высший совет по реформам был создан указом главы государства в сентябре 2020 года, а уже в октябре состоялось его первое заседание. Как отметил тогда К.-Ж. Токаев, «задача Совета – задавать новые ориентиры в управлении национальной экономикой, общественном развитии, институциональных реформах. И, конечно же, контролировать ход текущей работы». На этом же заседании были определены основные направления реформ и ответственные за их исполнение кураторы.
О необходимости реформ К.-Ж. Токаев стал говорить с момента избрания на свой пост. В последние годы в стране вносились поправки в законы, касающиеся экономической и политической сфер. Но они носили точечный и компромиссный характер, был упрощён порядок проведения митингов, декриминализована статья о клевете, которая как дамоклов меч висел над СМИ, и т. д. Но маленькими шагами не перейти большую пустыню. Создание Совета должно придать реформам системный характер, отказаться от точечных поправок в законы в пользу комплексных решений.
Второй момент: Совет создан при президенте РК. Речь идёт не только о высоком статусе, но и о том, что реформы вышли за пределы компетенции правительства. Оправданно ли такое решение? Пожалуй, да. «Война – слишком серьёзное дело, чтобы доверять её военным», – считал Уинстон Черчилль. Чтобы избежать игры в «одни ворота» и реформы не сводились бы к написанию очередного правительственного памфлета, нужно вовлекать широкий круг лиц. И главное, чтобы они были независимы друг от друга.
Нынешнее заседание Высшего совета по реформам РК стало третьим по счёту, на котором обсуждали сразу несколько вопросов. Среди них – разработка новой Системы государственного планирования, Концепции развития госуправления до 2030 года, План приватизации на 2021-2025 годы, а также пакет срочных реформ и проведения национальной переписи населения. Но самым интригующим вопросом заседания Совета стало обсуждение Национального плана развития страны до 2025 года.
«Этот документ будет являться ключевым ориентиром на среднесрочную перспективу в работе правительства для повышения социального благополучия населения через обеспечение устойчивого и качественного роста экономики», – отметил премьер-министр Аскар Мамин. План пока обсуждается. Но характер дискуссии позволяет говорить о характере будущего документа и перспективах его реализации в жизнь.
Национальный план носит среднесрочный характер, определяет развитие Казахстана на ближайшие 4-5 лет. Но, по оценкам экспертов, эти годы станут трудными, а возможно, поворотными для страны. Причина банальная – в мире свирепствует коронавирус. Казахстан не остался в стороне от глобальной тенденции. В 2020 году в стране вирусом переболело 183 999 человек, 2 527 скончались. Из-за карантинных мер, временной приостановки работы предприятий и торговых точек темпы роста экономики снизились на 2,6% (по итогам 2019 года рост ВВП составил 4,5%).
Пандемия стала вызовом для Казахстана, показала слабые места. В частности, низкий КПД работы госорганов, что, собственно, не вызывало сомнений ещё до разгара коронавируса. По численности госслужащих республика опережает многие страны ОЭСР. Как отметил в 2018 году лидер партии «Ак-Жол» Азат Перуашев, «на 18 млн граждан Казахстана мы имеем около 100 тысяч сотрудников госаппарата, тогда как в Японии на 128 млн человек населения приходится всего 9 тысяч госчиновников, или в среднем 7 чиновников на каждые 100 тысяч населения. У нас же на 100 тысяч граждан приходится более 550 бюрократов».
В госаппарате занято 21% трудоспособного населения. Уже в таком виде он представляется нежизнеспособным, т. к. усиливает бюрократические тренды и коррупционные риски. Ещё в 2019 году было принято решение сократить количество чиновников на 25% до конца 2021 года. Но правительство до сих пор не обнародовало данные по этому процессу. Несколько лет назад ставилась аналогичная задача, но её успешно «спустили на тормозах». Поэтому сегодня в отсутствии конкретных цифр трудно делать какие-либо выводы и оценки относительно сокращений.
Вирус показал и низкую отказоустойчивость экономики РК, что связано с ценами на нефть, которые в 2020 году опустились до 21 доллара за баррель. В докладе Всемирного банка («Долгий путь к восстановлению после кризиса») говорится, что «средний рост ВВП в РК снижался после каждого экономического кризиса на фоне слабого роста производительности и чрезмерной зависимости от углеводородов». Речь идёт не только о COVID-19, но и о череде кризисов в глобальной экономике – кризисе 2008 года, снижении цен на нефть в 2014 году до 50-60 долларов за баррель. Всякий раз рост казахстанской экономики прерывался.
Кстати, в своём докладе Всемирный банк отмечает, что «цены на товары, не относящиеся к энергоресурсам, почти вернулись к препандемическому уровню», а на агропродукцию «выросли до максимума с 2018 года». Иными словами, энергорынок превращается в один большой вызов. А экономики, подверженные сильному влиянию цен на нефть, столкнутся с полосой непредсказуемости. Разумный выход – диверсификация, снижение чувствительности к экспорту нефти, иначе «американских горок» не избежать. Правительство РК ранее предпринимало такие меры, но COVID-19 показал, что они не дали существенного эффекта.
Национальный план – это не только способ «остаться на плаву», но и очередная попытка перейти «нефтяной Рубикон». Как отметили на Совете, он включит в себя 12 стратегических направлений по таким блокам, как качество работы институтов, экономическая и социальная сферы. Также назывались целевые показатели. К 2025 году рост ВВП должен достичь более 5%, а доля малого и среднего бизнеса в ВВП страны – 35%, повышение производительности труда составить 45%. Также говорилось о привлечении инвестиций в основной капитал до 30% от ВВП и увеличении несырьевого экспорта в 2 раза – до 41 млрд тенге.
Среди прочих спасительных мер числится приватизация. Доля квазигосударственного сектора в Казахстане превысила отметку 50% к ВВП страны. На заседании Совета говорилось, что «передача в конкурентную среду активов на 5 трлн тенге позволит сократить присутствие государства в экономике до 14%». По словам К.-Ж. Токаева, количество нацкомпаний, которые полностью или частично перейдут в конкурентную среду, вырастет со 176 до 736. Мера актуальная, т. к. квазигосударственный сектор стал «священной коровой» и снижает конкурентоспособность экономики РК. К тому же приватизация привлечёт дополнительные инвестиции и даже технологии.
По словам К.-Ж. Токаева, «следует возобновить программу «Народное IPO», реализуя акции в первую очередь физическим лицам – гражданам Казахстана», чтобы они могли «получить часть национального богатства». «Народное IPO» среди прочих была «спущена на тормозах» из-за сопротивления квазигосударственного сектора, который избегает реформ и конкурентной среды. При этом президент РК подчеркнул необходимость добиться того, чтобы приватизация не «приводила к возникновению частных монополий и, как следствие, к общественному недовольству». К.-Ж. Токаев потребовал обеспечить транспарентность и справедливость приватизации.
Национальный план развития до 2025 года пока обсуждается. Но интересно, что в 2018 году в Казахстане был принят Стратегический план развития РК до 2025 года. Их философия похожая, но есть и отличия.
Стратегический план ваялся в правительстве, что сразу бросается в глаза. Много общих слов, а некоторые положения вообще оторваны от реальности. Например, в Стратегии читаем: «Формируется «компактное правительство», ответственное перед гражданами». Каким образом оно ответственно, не уточняется. Население не имеет влияния на правительство. Даже депутатам трудно повлиять на министерства. Налицо очевидный бюрократический ляп, за который никто не спросит. Ощущение, что правительство подготовило Стратегический план не для страны, а для самого себя и празднично-позитивных отчётов.
Есть другие показательные пункты. Так в Стратегии находим: «В целях усиления подотчетности, открытости и прозрачности государственных институтов предусмотрено проведение экспертного обсуждения и широких общественных консультаций». Но ни обсуждения, ни консультации не повысят КПД институтов. Только взаимодействие этих госорганов с населением может улучшить их работу и то при условии, что конечный потребитель госуслуг может повлиять на качество этих услуг. Следовательно, эти институты должны контактировать с гражданами и быть ориентированными на их запросы. Обсуждение на уровне экспертов – это очередное собрание «прозаседавшихся». Поговорят и разойдутся, и проще правительству: ничего не надо делать.
Подготовка Национального плана идёт не в бюрократических кабинетах правительства, а на уровне Совета при президенте РК, что внушает больше доверия. К.-Ж. Токаев также подчеркнул, что «значения показателей (Национального плана. – Ред.) не должны быть оторванными от реалий, но в то же время нельзя ставить легкодостижимые и не мотивирующие индикаторы». Также говорилось о необходимости закрепить прямую чёткую ответственность глав госорганов и организаций за выполнение поставленных задач. Такие меры, конечно же, ориентированы на достижение конечного результата. В противном случае Национальный план будет обречён повторить судьбу многих госпрограмм правительства.
Конечно же, остаётся открытым вопрос, как реформы в РК повлияют на евразийскую интеграцию? Если Казахстан выйдет на траекторию динамичного роста экономики, то он придаст импульс региональной торговле, будет проявлять инвестиционную активность. А значит, преимущества ощутят его партнёры по ЕАЭС.
