ДУШАНБЕ. Сезонная нехватка воды в реках Таджикистана через несколько лет может превратиться в постоянную проблему, решать которую нужно уже сейчас и желательно — при участии всех стран региона.
Таджикистан, а вместе с ним и его соседи — Узбекистан и Афганистан — столкнулись с явлением, корень которого природный, а последствия — экономические.
Страна прекратила экспорт электроэнергии в соседние республики из-за того, что в Вахше стало слишком мало воды (Вахшский каскад — основной производитель электроэнергии в республике; установленная мощность каскада составляет 4745 МВт, плюс два гидроагрегата Рогунской ГЭС мощностью 240 МВт).
Переходим на темную сторону: почему Таджикистан ввел энерголимит и надолго ли это
Таджикская энергокомпания «Барки Точик» сообщила о сокращении водных запасов для производства электроэнергии, а правительство Таджикистана 29 июля призвало к рациональному расходованию электроэнергии и объяснило ситуацию тем, что в горах прошлой зимой выпало слишком мало снега.
Собственно, резкое сокращение поставок электроэнергии из Таджикистана началось с 16 июля. Узбекистан отреагировал немедленно. «Национальные электрические сети Узбекистана» подписали договор с «Туркменэнерго» (там выработка электроэнергии производится на тепловых электростанциях и потому не зависит от стока воды в реках) и стали получать электроэнергию из Туркменистана.
Афганистан, также импортировавший электроэнергию из Таджикистана, тоже рассчитывает на помощь Туркменистана. Это объяснимое и нужное решение, правда, оно лишь позволяет переждать перебои в поставках из Таджикистана.
Узбекистан уже столкнулся с необходимостью ограничения внутреннего потребления электроэнергии. Таджикистан, вставший перед необходимостью накапливать воду в водохранилищах Нурекской ГЭС, также собирается вводить серьезные ограничения во внутреннем энергопотреблении. И это действительно нужно, иначе можно получить большие трудности в осенне-зимний период.
Насколько серьезная ситуация в Таджикистане?
Реки, дающие основной гидроэнергетический потенциал Таджикистана, Вахш и Пяндж, имеют снежно-ледниковое питание, и их сток зависит от объема ледников и накопления снега в горах.
По данным доктора географических наук Холназара Мухаббатова, в бассейне Вахша — 3150 кв. км ледников, в бассейне Пянджа — 2960 кв. км ледников. На территории Таджикистана Вахш формирует среднемноголетний сток в объеме 18,3 куб. км воды, а Пяндж — 17,1 куб. км. По суммарному запасу воды в Таджикистане ледники составляют 460 куб. км, озера — 46 куб. км, подземные воды — 6,6 куб. км, и возобновляемый речной сток, в решающей степени зависящий от снегопадов, — 56,8 куб. км в год.
Снегопады в горах, когда влага, приносимая ветрами, выпадает в осадок, не только формируют речной сток, но и поддерживают и пополняют запасы воды в ледниках. Они очень важны, поскольку совершенно без осадков запасы воды в ледниках будут израсходованы в течение менее чем десяти лет, что поставило бы Таджикистан, да и другие страны Центральной Азии в очень тяжелое положение.
По многолетним средним данным, основной объем осадков выпадает в Западном Памире, откуда и стекают Вахш и Пяндж, с октября по май, когда среднемесячное количество осадков колеблется от 37 до 80 мм.
А дальше началась натуральная засуха:
- февраль — 2 мм, 6% нормы;
- март — 37 мм, 87%;
- апрель — 14 мм, 35%;
- май — 4 мм, 17%;
- июнь — 5 мм, 43%;
- июль — 2 мм, 46%.
В 2019-м первые зимние месяцы тоже были засушливыми, а в июле-сентябре вообще не выпало ни капли. Однако при этом май и июнь были чрезвычайно влажными. Полилось так полилось. В мае — 234 мм, 928% от нормы, в июне — 109 мм, 970% нормы. Эти два месяца дали воду на весь год. Потому и особых проблем тогда не было.
Как найти решение?
На мой взгляд, эта проблема требует стратегического подхода и совместных усилий всех стран региона, а также участия России, без которой столь сложные и капиталоемкие задачи вряд ли могут быть разрешены. Это ведь довольно странное явление в современном мире, когда экономика нескольких республик зависит, в сущности, от снегопада в горах.
Во-первых, огромное значение приобретает развитие секторов энергетики, не связанных с гидроэнергетическими ресурсами: тепловые газовые, атомные и солнечные электростанции. Вот если бы сейчас в Узбекистане уже была в строю АЭС, то и разговора бы не было; Ташкент сам смог бы помочь соседу переждать сокращение водных ресурсов.
Центральноазиатское энергокольцо: драйвер или утопия?
Во-вторых, как ни крути, но ввиду прогнозируемого сокращения ледников в Памире воду придется запасать в водохранилищах. По существующим прогнозам, до 2030 года таяние ледников в Таджикистане будет в приемлемых рамках. Но вот далее, до 2050-го, они могут сократиться от 7 до 17%.
Годы с малым количеством осадков уже через несколько лет будут повторяться все чаще, складываясь в протяженные многолетние засухи. Если уж ледник растает, то падение стока рек и количества водных ресурсов Вахшского каскада приведут к сокращению выработки электроэнергии. Это, в свою очередь, — торможение экономического развития всего региона.
Так что если в ближайшие 10-15 лет не построить несколько крупных водохранилищ на Вахше выше каскада и на других реках, особенно на Пяндже, пусть даже без гидроагрегатов, но с водопропускными сооружениями, то и Таджикистан, и его соседей могут настичь серьезные водно-энергетические проблемы. Другой вариант — делать Центральную Азию атомным регионом и строить АЭС.
