Исламские богословы рассказывают, чем опасны некоторые зарубежные медресе.

Молодые мусульмане Таджикистана получают религиозное образование где угодно за рубежом, но только не у себя дома.

Об этом недавно сообщил замглавы таджикистанского Комитета по делам религии, регулированию народных торжеств и обрядов Джумахон Гиесов. По его словам, за последнее время в страну вернулись порядка 3,5 тысячи человек, которые получили религиозное образование за рубежом.

При этом вдвое сократилось число желающих учиться в Исламском институте Таджикистана.

«В 2016-2017 учебном году в вузе сократилось число студентов почти на 40%. Тогда же в наш вуз на 308 учебных мест поступило лишь 197 человек», — заявляет ректор института Тоджиддин Асомуддинзода.

Sputnik Таджикистан спросил известных мусульманских богословов и религиозных деятелей о том, почему молодые люди уезжают из Таджикистана в поисках духовного знания и кто именно занимается их образованием за границей?

«Дело в том, что многие священнослужители, руководящие религиозной жизнью общины, не имеют достаточных религиозных знаний. И это играет на руку тем проповедникам, которые агитируют молодых людей уезжать учиться за границу. И в большинстве своём молодёжь попадает в центры изучения нетрадиционного для ЦА ислама», — считает исламский теолог, глава Совета улемов Всероссийского муфтията Фарид Салман.

По его мнению, недостаточная богословская подготовка и является слабым местом исламских образовательных систем многих стран СНГ. Так, проповедники из-за рубежа, зачастую с весьма сомнительной репутацией, высмеивают недостаточное знание арабского языка у местных имамов, без которого считается невозможным доскональное понимание и правильное толкование Корана.

И это является их главным аргументом — дескать, приезжайте к нам, и мы дадим вам качественное, полноценное исламское образование, достойное ваших духовных запросов.

Кроме того, определённую роль играет и сокращение числа учебных заведений внутри центральноазиатских республик. Так в июле прошлого года в Согдийской области Таджикистана были закрыты все мусульманские медресе.

Опасные пацифисты

И тут на передний план выдвигается проблема получения образования вне традиций привычной для России и стран ЦА исламской правовой школы — ханафитского мазхаба.

«Молодёжь, выезжая на обучение за рубеж, оказываясь в Турции, Пакистане или даже Индии, поступают вовсе не в те университеты, которые ставятся во главу ханафитского мазхаба. И нужно понимать, что то, что сейчас там преподаётся как ханафитский мазхаб — это вовсе не безобидные штуки», — полагает муфтий.

И в этом случае не имеется в виду угроза ваххабизма, итак очевидная для властей и религиозных деятелей большинства стран Центральной Азии. Речь пойдёт о так называемой деобандистской школе.

Деобандисты представляют собой аполитичное учение, нацеленное на возрождение ислама среди так называемых этнических мусульман, то есть жителей стран, традиционно исповедующих ислам.

Стоит отметить, что ни отцы-основатели деобандизма, ни главный их университет «Дар уль-Улюм», не призывали своих учеников к использованию насилия для защиты исламской веры.

«Деобандисты опасны тем, что они внешне принадлежит к ханафитскому мазхабу, но в то же время представляет собой довольно агрессивную модель ислама. Взаимодействие с неисламской культурой оказывается для них неприемлемо. Большинство из них отрицает понятие религиозного мистицизма, выхолащивает его из своего религиозного учения. В итоге остаётся только сухая, внешняя оболочка ислама», — пояснил Фарид Салман Sputnik Таджикистан.

Столь критичное отношение богослова к, казалось бы, вполне мирному религиозному движению, обосновано. Действительно, религиозное течение последователями которого являются десятки миллионов мусульман, ни в коем случае нельзя назвать армией скрытых экстремистов.

Во многих странах, в Малайзии или, скажем, в Турции, где основу деобандийских общин-джамаатов составляют выходцы из стран СНГ, эта школа представляет собой сеть аполитичных учебных заведений, занимающихся мирной проповедью основ исламского вероучения.

Однако в странах, соседних Центральной Азии, в частности в Таджикистане, движение деобандистов выглядит куда менее миролюбиво.

Так, на крупных конференциях деобандистской школы не раз был замечен ныне покойный лидер «Талибана» мулла Мохаммед Омар. Да и многие нынешние видные командиры талибов считаются выходцами из этого религиозного движения.

В своё время востоковед Виталий Наумкин, возглавляющий Центр арабских исследований ИВ РАН отмечал, что «эта организация проповедует ислам радикального толка. С другой стороны, она всегда занималась исключительно пропагандой и никогда не была замечена в каких-то террористических, экстремистских действиях».

Именно такая идеологическая близость к экстремистским движениям при внешней аполитичности больше всего пугает как российских, так и центральноазиатских богословов.

«Среди последователей деобандистской школы, в особенности, последнего поколения, наблюдается крен в сторону фундаменталистских взглядов, можно сказать, просаудовских. С точки зрения исламского права — они ханафиты, но судя по их заявлениям, они дрейфуют в сторону защиты «чистого ислама». То что они формируют под соусом ханафитского масхаба подозрительно напоминает религиозный экстремизм», — утверждает первый зампред Духовного управления мусульман РФ Дамир-хазрат Мухетдинов.

В своей оценке имам не одинок. Движение «Джамаат Таблиг», наиболее известного религиозного объединения в рамках деобандистской школы, запрещено в Таджикистане, Казахстане и России.

Решить проблему сообща

Большинство исламских учёных считают, что только объединение усилий Духовных управлений мусульман на территории постсоветского пространства поможет создать сесть качественных религиозных учебных заведений. Что должно стать реальной альтернативой обучению за рубежом.

«В российских медресе почти половина учащихся — граждане ЦА. В Казахстане тоже учится немало студентов из соседних стран. Но если мы хотим, чтобы на границах с Россией не плодилось экстремистское подполье, это должно носить массовый характер. И в этом должно быть заинтересовано государство, которое направляет студентов», — полагает Дамир-хазрат.

Проблема исламского радикализма на ниве школьного и высшего образования была характерна и для России после распада СССР. Тогда в РФ хлынул поток проповедников из Турции и стран Персидского Залива. Они развернули свою деятельность в Поволжском и Северо-Кавказском регионах, где через пару лет объявились имамы, с кафедры мечети призывавшие к вооруженной борьбе с «неверными» под знамёнами единого исламского халифата.

Несмотря на последующую депортацию таких проповедников и нейтрализацию большинства вооружённых террористических объединений, отголоски их деятельности были слышны в РФ ещё в начале 2010-х.

Так, в 2012 году широкий резонанс в исламском обществе вызвало убийство в Татарстане имама Валиуллы Якупова. Среди коллег-богословов Якупов был известен своим блестящим теологическим образованием, знанием Корана, арабского языка и непримиримой позицией по отношению к ваххабизму. По свидетельству представителей ДУМ РФ, его проповеди лишили ваххабитов сотен сторонников.

За что, по версии следователей, он и был убит. ru.sputnik-tj.com