Эксперты: Россия могла бы более активно участвовать в экономическом развитии Афганистана, привлекая к этому процессу и другие страны ШОС.

От кого и от чего зависит стабилизация ситуации в Афганистане? Какую роль в процессе межафганского урегулирования играют страны региона и мировые державы? Эти и многие другие вопросы поднимали участники конференции «Политическая нестабильность в Афганистане осенью 2016: риски для страны и государств региона», прошедшей в Москве. «АП» записала основные тезисы выступлений.

Встречу экспертов и журналистов из Афганистана, Таджикистана, Казахстана, Киргизии, России и Германии организовал московский Центр Льва Гумилева.

Сколько их – межафганских конфликтов?

Политики и СМИ в странах СНГ рассматривают Афганистан главным образом как источник угроз – терроризма, экстремизма и наркопроизводства. Поэтому в дискурсе по афганской проблематике основной акцент сделан на обсуждении мер реагирования на эти вызовы. Гораздо в меньшей степени внимание обращено к проблемам межафганского диалога и мирного процесса, отмечает эксперт по Афганистану и Центральной Азии, политолог Александр Князев.

— В нашем экспертном сообществе внимание к процессам, происходящим в Афганистане, очень деформировано. Главная тема всех обсуждений – то, что происходит между «Талибаном», ДАИШ, другими террористическими группировками с одной стороны и правительством – с другой. Но на самом деле в политическом пространстве Афганистана существует огромный ряд конфликтов, которые взаимосвязаны между собой, – говорит он. — Например, конституционный конфликт. Нынешнее правительство национального единства, сформированное на основе компромисса между двумя кандидатами в президенты 2014 года – Ашрафом Гани и Абдулло Абдулло, уже два года продолжает оставаться не вполне легитимным. В русскоязычном пространстве об этом очень мало говорят и пишут, но в самом Афганистане эта тема является достаточно актуальной, поскольку конфликт внутри политической элиты Афганистана ослабляет эффективность работы правительства.

По словам эксперта, с ним сопряжен конфликт между разными группами во власти, а именно: между людьми Гани, ориентированными на демократические модели западного образца, и представителями «Совета командиров джихада», куда входят региональные военно-политические лидеры, воевавшие в свое время и с талибами, и с советскими войсками.

— Существует конфликт межэтнического характера. После переворота Мухаммада Дауда в 1973 году естественный процесс формирования этнополитического баланса был силовыми методами деформирован. Все последующие события окончательно нарушили этот баланс, когда этнические группы, живущие в Афганистане, договаривались между собой, кто и какую позицию будет занимать или доминировать в той или иной сфере, — говорит Князев.

Внутриполитический кризис в Афганистане продолжается с президентских выборов 2014 года, в результате которых один из кандидатов – Абдулло Абдулло – не согласился с победой Ашрафа Гани и настоял на пересчете голосов. При содействии США соперникам удалось договориться о формировании правительства национального единства, пост главы которого специально был создан для Абдулло Абдулло. Тогда президент и глава правительства договорились и о реформе избирательной системы, которая на прошедших выборах показала свое несовершенство. Однако до сегодняшнего дня реформа не случилась. В конце сентября текущего года истек срок продления полномочий парламента Афганистана, что поставило под сомнение легитимность действующей политической власти в Кабуле.

Конфликты внутри афганского общества развиваются в нескольких плоскостях – как между, так и внутри одного этноса, отмечает глава немецкого Центра изучения и исследований Афганистана Азиз Арианфар.

— В Афганистане существует бескомпромиссное противоборство между силами Северного альянса и пуштунскими националистами, а также внутриплеменная борьба между теми же пуштунскими националистами и пуштунскими исламскими фундаменталистами. В последнее время с новой силой вспыхнуло соперничество между пуштунскими племенами дуррани во главе с Хамидом Карзаем и «бейрутской бандой» (так прозвали пуштунских лидеров, поддерживающих Ашрафа Гани и обучавшихся в 1970-е годы в Американском университете Бейрута. — Ред.). Лагерь северян тоже трясет – нестабильны отношения между таджиками и узбеками, возрастает пантюркизм, — говорит Арианфар.

Соглашение с Хекматияром дает надежду

Тонкой нитью надежды на фоне внутриафганских конфликтов стало подписанное в конце сентября соглашение между правительством и лидером повстанческой группировки «Хизб-и-Ислами» Гульбеддином Хекматияром. Таджикский журналист и афгановед Ильхом Нарзиев полагает, что любые мирные инициативы в этой стране достойны международной поддержки.

— Любые шаги по установлению мира мы все, особенно соседи Афганистана, должны приветствовать, тем более когда эти инициативы исходят от самих афганцев, — считает он. — В середине 1980-х годов «Хизб-и-Ислами» была одной из самых мощных политических партий Афганистана, добившись общенационального статуса – в ее составе были представители практически всех этносов. Некоторые считают, что соглашение с «Хизб-и-Ислами» ничего не даст, поскольку эта партия уже не имеет прежнего веса и не может повлиять на прекращение войны. Тем не менее, многие группировки уже хотели бы перейти от военных методов борьбы к политическим, и в этом плане «Хизб-и-Ислами» является для них мотивирующим примером.

В свою очередь, Александр Князев указал на проблемы, которые могут сопровождать возвращение «Хизб-и-Ислами» в легальное политическое поле.

— Существует опасность того, что если процесс мирного соглашения будет продолжать реализовываться, Хекматияр и определенная часть связанных с ним сил вернется в Афганистан, то начнется переформатирование политической элиты, в том числе в государственных структурах. А на всех должностей всегда не хватает. Безусловно, этот процесс не будет гладким. Уже есть разговоры о претензиях Хекматияра на пост президента страны на будущих выборах. Кроме того, с Хекматияром из Пакистана вернется огромная группа афганских беженцев – людей, которым нужна будет работа, социальные преференции от государства, что тоже будет порождать определенные конфликты и усложнять ситуацию в целом, — говорит политолог.

Афганские «факторы отчаяния» и интересы внешних сил

Военно-политическая нестабильность в Афганистане подрывает и социально-экономическую ситуацию. Из-за войны страна продолжает нести экономические потери. Миллиарды долларов международной помощи уходят, что называется, в песок. Четверть афганских детей не посещают школу, за чертой бедности проживает 42 процента населения, 7 миллионов молодых людей не имеют работы, что является «основным фактором отчаяния» и хорошей почвой для экстремистских сил, отметил заместитель государственного министра по делам парламента Афганистана Сайед Кубуддин Ройдар.

Присутствовавшие на конференции афганские журналисты и эксперты выразили обеспокоенность тем, что соперничество внешних сил в Афганистане снижает эффективность сотрудничества страны на двустороннем и многостороннем уровнях.

— Все державы преследуют свои цели в Афганистане. Так, Китай и Россия не заинтересованы, чтобы демократические процессы у нас шли по западным лекалам. Противоречия России и США, подобные тем, что мы наблюдаем в Сирии, не должны навредить нашей стране, — заметил обозреватель гератской газеты «8 утра» Вахид Пайман.

От России и от стран-соседей в Афганистане ждут большего экономического присутствия. Как сказал в своем выступлении журналист информагентства Khaama Press Халик Хусайни, Россия могла бы более активно участвовать в экономическом развитии Афганистана, привлекая к этому процессу и другие страны ШОС. Однако пока Россия (в отличие от того же Китая) в отношении Афганистана занимает пассивную позицию.

— У Москвы практически отсутствует серьезный интерес к Кабулу как к экономическому партнеру. Российской дипломатией Афганистан воспринимается только как набор внешних угроз, где особый акцент делается на дестабилизирующей роли ИГ. В настоящее время суть российского взгляда на афганский вопрос заключается в следующем: отгородиться от Афганистана границей, сосредоточив усилия ОДКБ на ее укреплении, и устраниться от вовлечения в вопрос урегулирования, передоверив это США, Китаю, Индии, Пакистану, Ирану и другим государствам, — сказал глава представительства иранского информагентства «Фарс» в Таджикистане Касым Бекмухамедов.

Аналогичное мнение высказал и Александр Князев, отметив, что «Россия не имеет собственного проекта в Афганистане, а все, что происходит в этой стране, в российской внешней политике воспринимается как западный проект».

— У России сегодня нет возможности влиять на политику Кабула, но имеет смысл вернуться к выстраиванию отношений с северными регионами Афганистана, оказывая поддержку местным политическим лидерам, как это было в 1990-е годы. Это не значит, что нужно каждый день поставлять оружие для военных формирований на севере – нужна экономическая работа. Таким образом, будет создана некая буферная зона для обеспечения интересов безопасности Центрально-Азиатского региона и России, — полагает эксперт.

В то же время интересы других внешних игроков в Афганистане проявляются более отчетливо. Китай наращивает свое экономическое присутствие в Афганистане и оказывает активное содействие политическим процессам в этой стране. То же самое можно сказать и об Иране, во внешней политике которого Афганистан занимает одно из приоритетных мест. Иран развивает с Афганистаном торговые отношения (товарооборот между странами превышает $2 млрд) и сотрудничество в сфере противодействия контрабанде наркотиков.

Рецепты мира

По мнению Азиза Арианфара, урегулирование ситуации в Афганистане зависит от нахождения баланса интересов всех сил – внутренних и внешних, региональных и глобальных.

— Власть в Афганистане традиционно находится в руках пуштунских националистов, которые удерживают ее, опираясь на западные державы. Поэтому пуштунская элита заинтересована в иностранном присутствии в стране. В свою очередь, Пакистан постоянно использует исламский фундаментализм и экстремизм для сдерживания пуштунских националистов, которые имеют территориальные претензии к Пакистану, и поэтому заинтересован в талибах.

В «Талибане» заинтересован не только Пакистан, но также США и их региональные союзники – Саудовская Аравия, Катар, Турция, которые опасаются роста влияния северных лидеров, традиционно склоняющихся в сторону России и Ирана. Пакистан же в афганской игре умело маневрирует между США и Китаем. С одной стороны, Исламабад получает деньги от Пекина для того, чтобы вытеснить американцев из Афганистана, а с другой – получает средства от Вашингтона, чтобы помочь ему задержаться в Афганистане. Несмотря на это, Афганистану следует добиваться подписания с Пакистаном договора, который бы содержал три основных пункта: невмешательство во внутренние дела друг друга, ненападение друг на друга и взаимное отсутствие территориальных претензий», — полагает Арианфар.

Однако прежде всего в Афганистане необходимо разрешить кризис политической власти и поменять Конституцию в сторону ослабления полномочий президента. Для этого в срочном порядке должна быть созвана Лойя Джирга (всеафганский совет старейшин, собираемый для разрешения кризисных ситуаций и наделенный правом вносить поправки в Конституцию. – Прим. «АП»), считают афганские эксперты и журналисты.

Главный редактор кабульской газеты Etilaatroz Заки Дарьяби уверен, что военно-политическая ситуация в Афганистане зашла в тупик, власть слаба и нужны срочные реформы.

— Необходимо распределить часть президентских полномочий между другими представителями власти. Правительство национального единства еще два года назад обещало созвать Лойя Джиргу, провести реформирование избирательной системы и парламентские выборы, но до сих этого не сделано. Сегодня Гани и Абдулло даже не контактируют друг с другом. Если так будет продолжаться, то Афганистан перестанет существовать как унитарное государство, распадется, — сказал Дарьяби.

Свое видение «формулы мира» в Афганистане представил и журналист Ильхом Нарзиев. — Мир в Афганистане не наступит до тех пор, пока каждая этническая группа не получит свое место в системе власти. Такие органы, как Лойя Джирга, были созданы именно для решения сложных этнополитических вопросов. А вот внешнее вмешательство, которое происходит в последние полтора десятилетия, не позволяет добиться справедливого распределения политических благ, — отметил он.

Сотрудничать, а не соперничать

Подводя итоги конференции, руководитель московского Центра Льва Гумилева Павел Зарифуллин отметил необходимость создания постоянной площадки для диалога между конструктивными силами Афганистана, России и стран Центральной Азии.

Участники встречи приняли проект резолюции, в котором подчеркнуто, что религиозная и межэтническая напряжённость, которая происходит на фоне продолжающейся гражданской войны и активизации боевиков ИГ, «может привести к очередному усилению политической нестабильности в Афганистане, оказывая влияние на ситуацию в странах Центральной Азии и сопредельных государствах».

Для снижения рисков «афганской осени» авторы резолюции призывают все здоровые силы в Афганистане действовать «в рамках конституционного поля и установленных в стране правовых традиций. Для борьбы с экстремизмом и терроризмом необходимо поддержать регионы Афганистана и их лидеров – там, где государственная власть временно не может контролировать ситуацию».

Участники конференции также предложили создать евразийский информационный форум – площадку для обмена данными по террористическим угрозам в наших странах, а также для работы с молодёжью, представителями этнических и религиозных меньшинств.

Еще одним итоговым посылом конференции стал не раз прозвучавший тезис о том, что вместо соперничества региональные и глобальные державы должны, наконец, начать сотрудничать в Афганистане. news.tj