— Как известно, плюсы и минусы вхождения в Евразийский союз таджикские эксперты рассматривают уже давно. Каковы, на ваш взгляд, перспективы вступления Таджикистана в ЕАЭС?

А.З. — Первая информация на официальном уровне о возможном присоединении Таджикистана и Кыргызстана к Таможенному союзу появилась уже давно — в 2010 году. Договор о создании ЕАЭС — это пакет документов, в которых совершенно четко прописаны принципы межгосударственного сотрудничества, а вхождение Таджикистана в союз — дело сугубо добровольное.

Созданная в Таджикистане межведомственная комиссия, рассматривающая перспективы вхождения в ЕАЭС работает больше года и все основные плюсы и минусы уже известны. Насколько можно понять, сегодня таджикские эксперты изучают опыт соседнего Кыргызстана, уже вошедшего в это интеграционное объединение.

Подарков Таджикистану в ЕАЭС никто не готовит, у всех членов Евразийского союза, включая Россию — масса своих проблем. Но совершенно очевидно, что став членом ЕАЭС, Таджикистан получает возможность увеличить свой экспорт, а до 1,5 миллионов таджикских трудовых мигрантов смогут беспрепятственно выйти на огромный рынок труда ЕАЭС. Я полагаю, что, в конце концов, соглашение будет подписано, возможно, уже в ближайшее время.

— О том, что соглашение будет подписано, говорится уже давно, вопрос — когда? С чем, все же, по-вашему, связано нежелание Душанбе ускорить процесс вхождения в Объединение? Возможно, это опасение потерять суверенитет, попав в экономическую зависимость от более сильных партнеров?

К. Б. — То, что правительство не форсирует вступление в ЕАЭС и его позиция выглядит как осторожно-выжидательная, на мой взгляд, абсолютно логично и правильно.

По сути, в числе предполагаемых преимуществ от вступления в данный союз, только один пункт выглядит реальным — это смягчение миграционного режима и требований к осуществлению трудовой деятельности гражданами Таджикистана на территории стран союза, в первую очередь Российской Федерации.

Аргументы роста промышленного потенциала таджикских предприятий и выхода их продукции на рынки ЕАЭС пока особо нечем подкрепить. Если на этапе существования объединения еще в формате Таможенного союза, в 2010 и 2011 годах общий объем взаимной торговли вырос на 29 и 33% соответственно, то уже по итогам 2012 года показатели оказались не столь оптимистичными — рост всего около 8,7%. В дальнейшем снижение продолжилось. (Источник данных: «DaVinci AG» AnalyticGroup).

Более того, мы можем наблюдать проблемы и разногласия между странами участницами — активно применяются меры нетарифного регулирования, несогласованное использование субсидий и так далее.

В такой ситуации, передача части функций по экономическому управлению на наднациональный уровень, на котором так или иначе присутствует доминирование интересов одних стран-участниц союза над другими, конечно, несет больше конкретных рисков, нежели призрачных возможностей.

Но аргумент, касающийся единого рынка труда, весьма серьезен для Таджикистана. Учитывая высокую степень зависимости экономики от экспорта трудовых ресурсов, это очень чувствительный вопрос и, если членство Таджикистана в ЕАЭС будет столь желательно для той же России, она имеет все возможности оказать давление на принятие необходимого решения.

При этом краткосрочные последствия могут иметь позитивный характер, обеспечив некоторый рост поступлений переводов, а вот в долгосрочной перспективе это только консервирует существующую неэффективную структуру таджикской экономики.

— Аркадий Дубнов, эксперт по Центральной Азии в одном из интервью сказал, что «Таджикистан вступит в ЕАЭС, когда ему сделают в Москве такое предложение, от которого он будет не в силах отказаться». О чем, по-вашему, мнению, может идти речь?

А.З. — Я помню этот ответ Аркадия Дубнова и, в принципе, с ним согласен. Процесс подготовки к заключению международных договоров — это всегда, по большому счету, торг. Политический торг и торг в сфере экономики.

Ошибаться тут нельзя, поскольку самые дорогие ошибки — политические. Выделить какое-то одно «предложение», которое Москва сделает Таджикистану — довольно сложно. Скорее всего, от Москвы надо ожидать пакет предложений — в области экономики и в военной сфере. Перед вступлением в ЕАЭС Россия пообещала Кыргызстану компенсировать существенную сумму на подготовку к вступлению в ЕАЭС. Скорее всего, согласованная сумма будет выделена Россией и Таджикистану.

Промедление как стратегия

— Понятно, что вступление Таджикистана в ЕАЭС будет сопряжено со многими сложностями. Важной проблемой может стать то, что до сих пор не решен вопрос между Кыргызстаном и Таджикистаном по поводу правового статуса общей границы. На окончательное решение вопроса могут уйти еще годы. Какой выход видите вы?

А.З. — Абсолютно с Вами согласен, — нерешенные вопросы демаркации и делимитации потребуют значительного времени. Но свободное передвижение через границы стран ЕАЭС товаров, услуг, рабочей силы и капитала и нерешенные проблемы на ряде участков границы — это разные вещи.

Если Кыргызстан в установленных пунктах пропуска на границе оформляет транзит через свою страну таджикских товаров и пропускает автобусы с трудовыми мигрантами на свою территорию, в Казахстан и Россию, — все это не имеет никакого отношения к нерешенным пограничным вопросам на каких-то удаленных от этого пункта участках границы. По-моему, здесь не нужно ничего выдумывать. Разделить эти темы и спокойно работать.

— Россия и Китай начали работу по сопряжению Объединения и проекта «Экономического пояса Шелкового пути». Но по проекту некоторые торговые пути строятся в обход России, что может сказаться на доверии между партнерами. Как считаете, альтернативный проект интеграции — «Шелковый путь» может вытеснить российский (что касается среднеазиатского пространства)?

К. Б. — Говоря об альтернативах, действительно, проект «Экономического пояса Шелкового пути» выглядит очень привлекательно. Рынок Китая и других стран Азии намного более емкий, чем рынок ЕАЭС.

При этом не стоит думать, что тот же Китай ориентирован исключительно на экспорт своих товаров, с ростом благосостояния, растет их потребление и импорт. Страны региона также вряд ли останутся без китайских инвестиций, в зависимости от перспектив развития ЕАЭС, хотя бы потому, что китайская сторона оперирует более долгосрочными категориями.

К сожалению, для Таджикистана в вопросе участия в ЕАЭС не так широко пространство для маневра, но определенное промедление может быть выигрышной стратегией. Кроме прояснения ситуации с перспективами российской экономики, это дает возможность оценить опыт соседнего Кыргызстана (пока, в значительной мере отрицательный) и в какой-то мере укрепить свою переговорную позицию.

Повышение уровня жизни как лучший ответ вербовщикам

— Как вы считаете, рост численности боевиков ИГ в Афганистане может заставить Душанбе ускорить принятие решения по вступлению в Евразийский союз?

А.З. — Евразийский союз — это не военный зонтик, а Таджикистан — это не барышня, которая побежит прятаться под этим зонтиком. Таджикистан находится под защитой не только своей армии, но и вооруженных сил ОДКБ. Кроме того, нельзя забывать о постоянной боеготовности подразделений 201-й российской военной базы и об авиационной военной группировке России, размещенной в Таджикистане.

Что же касается ситуации в Афганистане, я не думаю, что нестабильная обстановка в этой стране ускорила бы вступление Таджикистана в Евразийский союз. И вот почему.

Несмотря на проведенные в стране выборы верховной власти, в Афганистане продолжается борьба за власть, которую ведут две крупные политические и военные силы — официальный Кабул и движение «Талибан».

Я общаюсь со многими экспертами по Центральной Азии, и абсолютное большинство из них склоняется к выводу, что цели оккупации территории Таджикистана у талибов нет. У талибов — масса проблем в своей стране. Кроме того, как известно, в ряде провинций Афганистана талибы «курируют» производство тяжелых наркотиков и для них было бы глупостью своими же руками ломать сложившееся «международное разделение труда» по транспортировке героина «Северным маршрутом».

— Но в Афганистане появились еще и отряды ИГ.

— Да, члены и сторонники ИГ в Афганистане есть, их число растет, и это — реальная угроза безопасности Таджикистана. Занять и контролировать целые районы республики они, конечно, не смогут.

Но, наводя свои «порядки» в горных районах, группы террористов численностью по 40 — 50 и более человек могут существенно дестабилизировать ситуацию. Главный же вред, который они могут нанести Таджикистану — ухудшат инвестиционный климат, поскольку вкладывать деньги в нестабильную страну желающих будет мало.

По моим оценкам, которые разделяет также раз экспертов, сегодняшние задачи ИГ в Афганистане сводятся не только к наращиванию военного потенциала, сегодня они, главным образом, стремятся распространить свою идеологию на Таджикистан и другие страны Центральной Азии.

Главный «помощник» ИГ в Таджикистане в этом деле, как, впрочем, и в других странах Центральной Азии, на мой взгляд, — бедность населения. Поэтому, чем быстрее уровень бедности в Таджикистане будет снижаться, тем меньше сторонников смогут выловить в свои сети вербовщики «Исламского государства». ru.sputnik-tj.com