Между Абдулло Тоджибоем-угли, Джахангиром Шосалимовым и Шухратом Рустамовым много общего. Все трое примерно одного возраста — 1950, 1953 и 1952 годов рождения, все получают мизерную пенсию и критически относятся к деятельности нынешнего руководства страны во главе с президентом Исламом Каримовым. Всех троих в зарубежных СМИ обычно называют «правозащитниками» и, как правило, не делают между ними большой разницы. Но в действительности у всех троих — разные методы деятельности. Шухрат Рустамов позиционирует себя исключительно как правозащитник и делает ставку на борьбу с беззаконием в судебно-правовой системе. Джахангир Шосалимов скромно называет себя независимым экономистом и занимается выявлением стратегических просчетов в финансовой сфере. Абдулло Тоджибой-угли, наоборот, предпочитает, чтобы его именовали политиком или, в крайнем случае, оппозиционером. В последнее время он сменил методы политической борьбы: отошел от одиночных пикетов и других публичных акций протеста и пытается наладить диалог с властями. Например, предложил им создать государственный хлопковый концерн, который бы значительно пополнил бюджет государства и одновременно решил больную проблему использования принудительного труда на хлопковых полях.
Шухрат Рустамов
Правозащитник Шухрат Рустамов — единственный из вышеупомянутых коллег-кандидатов выставил свою кандидатуру в марте 2015 года на альтернативных президентских выборах, организованных находящейся за рубежом оппозицией. И единственный, кого, возможно, именно за это участие узбекские власти объявили недееспособным в судебном порядке. В Самарканде решение этого суда даже развесили у входов в учреждения, относящиеся к судебно-правовой системе.
Но Рустамов, справедливо считая, что судебное решение о его недееспособности не имеет под собой никаких законных оснований, продолжает свою деятельность, охотно и бескорыстно помогая гражданам Узбекистана защищать свои права – посредством составления различных жалоб. При этом добросовестно вникает в каждое дело и старается довести его до конца: если на заявления не реагируют должным образом, пишет, как и положено по закону, жалобы в вышестоящие инстанции, доходя в итоге до высших должностных лиц государства.
Из-за этих жалоб Рустамова и признали официально недееспособным. Но сам он считает себя «очень дееспособным», а составление жалоб воспринимает не только как защиту прав граждан, но и как метод политической борьбы за пост президента. С конца июля 2015 года — уже после того, как был признан недееспособным, — Рустамов взял еще 77 новых дел и написал еще более 500 жалоб. В итоге у него в настоящее время — 357 дел, а общее количество жалоб перевалило за три тысячи.
Учитывая, что дела его подзащитных, как правило, никак не решаются, а жалобы, кому бы они не направлялись, возвращаются к чиновнику, на которого эта жалоба и была составлена, а также придя к выводу, что все законные методы обращения к узбекским чиновникам исчерпаны, правозащитник задался целью доказать бездействие власти в Узбекистане. В декабре он отправил в ООН письмо, в котором рассказал о бездействии высшего руководства Узбекистана во главе с президентом Исламом Каримовым.
«По закону, мои жалобы на министров, председателя Сената, Генерального прокурора и других должностных лиц обязан рассматривать лично президент, но этого ни разу не произошло, — говорит Шухрат Рустамов. — Я понимаю, что, скорее всего, президент и не знает о существовании моих жалоб: чиновники просто скрывают их от него. Возможно, скрывают жалобы и от других высших должностных лиц, в результате чего на мои письма отвечают, в лучшем случае, младшие офицеры милиции. Надеюсь, что вопрос, поднятый в ООН о бездействии власти, сможет хоть как-то изменить существующее положение в судебно-правовой системе Узбекистана».
По словам правозащитника, о том, что решение суда о его недееспособности незаконно, знают все, причем оно вызвало обратный эффект: и в Ташкенте, и в регионах авторитет Рустамова, как бесстрашного борца за справедливость, только вырос. В итоге количество людей, обращающихся к нему за помощью, резко возросло. А значит — пополняются и ряды его потенциальных избирателей. Избирателей, которые не сомневаются, что, когда Рустамов станет президентом, он «тут же разгонит всех зажравшихся чиновников».
Джахангир Шосалимов
«Я постоянно нахожусь в гуще народа, и вижу, что положение в экономической и социальной сферах Узбекистана ухудшается с каждым днем, — говорит независимый экономист Джахангир Шосалимов. — Поэтому считаю, что мои экономические знания необходимы республике, и не оставлю своих намерений баллотироваться на пост президента до тех пор, пока это позволяет мой возраст».
Свой путь к президентскому креслу Шосалимов видит через общение с представителями власти: министрами, хокимами (главами администраций), сенаторами, депутатами парламента и аксакалами, имеющими большой авторитет среди населения. С 2014 года независимый экономист ходит к ним, поднимая такие вопросы, как высокие цены, эмиссия денег, инфляция или мизерная минимальная зарплата.
Шосалимов уже побывал у хокима своего Учтепинского района, встречался с чиновниками Ташкентского хокимията (администрации), депутатами законодательной палаты и даже с официальным кандидатом в президенты на мартовских выборах — председателем партии «Адолат» Нариманом Умаровым. А в ноябре этого года записался на прием к председателю Сената Нигматилле Юлдашеву. Заодно Шосалимов отдал в приемную Сената свое заявление, которое начал с указания размера своей пенсии — 215 тысяч сумов ($76 по официальному курсу или около $40 по курсу «черного рынка»), продолжил сообщением о бедственном положении экономики Узбекистана и завершил обоснованием отставки президента Ислама Каримова.
Председатель Сената Шосалимова не принял, вместо него с нашим независимым экономистом разговаривал председатель Комитета по вопросам бюджета и экономическим реформам Фахритдин Умаров. По словам Шосалимова, Умаров ничего не говорил, только слушал. А в конце монолога независимого экономиста пообещал ответить на все его вопросы в письменной форме. Видимо, обойтись без согласования своих слов с начальством не может даже чиновник такого уровня.
Умаров ответил — прислал короткое извещение о том, что заявление Шосалимова в Сенат отправлено для рассмотрения в Министерство финансов. А вскоре независимый экономист получил оттуда письмо, подписанное заместителем министра финансов Мубином Мирзаевым, который сообщил, что с 2005 года государственный бюджет Узбекистана исполняется с профицитом — то есть, доходы превышают расходы. Заодно проинформировал о 151 статье Бюджетного кодекса, запрещающей привлекать кредиты Центрального банка в качестве источника покрытия дефицита госбюджета, и напомнил о постановлении президента от 4 декабря 2014 года, в соответствии с которым финансирование этого дефицита «осуществляется за счет свободного остатка средств республиканского бюджета Республики Узбекистан на начало 2015 года и других неинфляционных источников в соответствии с законодательством».
Шосалимов рад тому, что в Минфине ему ответил столь высокопоставленный чиновник, но огорчен, что тот ушел от вопроса о его пенсии и пенсий сотен тысяч других пожилых людей. В письме замминистра, к досаде независимого экономиста, нет также «ни слова об обесценивании сума, дороговизне и катастрофически ухудшающемся положении трудящихся».
«Я не хочу, чтобы сторонники бесконтрольной монетарной политики Центробанка разрушили мир и экономику в стране, — заявляет Джахангир Шосалимов. — Поэтому со своими сторонниками собираюсь написать открытое письмо на имя председателя Сената Узбекистана о насущных проблемах населения и собрать под ним подписи всех желающих».
По его мнению, таким образом «будет увеличиваться число его сторонников, которые хотели бы поставить перед правительством экономические вопросы и побудить его к реальным действия по оздоровлению экономики». Следовательно, увеличится и число потенциальных избирателей самого Шосалимова.
Абдулло Тоджибой-угли (Мирсоатов)
Недавно «Фергана» писала о том, что оппозиционер Тоджибой-угли решил пока не предпринимать активные действия по регистрации своей политической партии, создать которую Минюст разрешил ему ко всеобщему удивлению. Решив отказаться от участия в одиночных пикетах в пользу ведения диалога с правительством, Тоджибой-угли собирается на днях записаться на прием к премьер-министру Узбекистана и сейчас готовит свое обращение.
Абдулло Тоджибой-угли готовится пойти на прием к премьер-министру, чтобы пробить свою идею о хлопковом концерне
В отличие от Шосалимова, поднимающего общеэкономические вопросы, Тоджибой-угли решил делать упор на одно конкретное предложение, касающееся хлопкового сектора, — по его мнению, очень важное: оппозиционер считает, что если его предложение будет принято руководством страны, то в результате с повестки дня международных правозащитных организаций будет снят вопрос о принудительном труде на хлопковых полях.
«В противовес существующей хлопковой политике предлагаю создать высокоэффективный и доходный экспериментальный хлопковый концерн, где все этапы производства — от выращивания хлопка до изготовления готовой продукции — будут находиться в одних руках и регулироваться принципами хозрасчета и самоокупаемости, — сообщил Тоджибой-угли. – В качестве готовой продукции концерна будет выступать не хлопок-сырец или суровьё, а высококачественные ткани или такая же высококачественная одежда, которые будут пользоваться высоким спросом как на внутреннем, так и на внешнем рынках. Хорошие ткани из хлопка на международном рынке стоят от десяти до нескольких сотен долларов за метр. Модная, хорошо пошитая одежда из такой ткани стоит, соответственно, дороже. Все это даст концерну большую прибыль, а всем его работникам — существенный материальный стимул».
Оппозиционер уверен, что внедрение его идеи «приведет к изменению хлопковой экономической политики, многократно увеличит доходы государства от выращивания хлопка, создаст высокооплачиваемые рабочие места, даст жителям села во время хлопковых кампаний возможность хорошо заработать и в итоге улучшит международный имидж Узбекистана».
Свое предложение о создании экспериментального государственного хлопкового концерна Тоджибой-угли отправил на имя премьер-министра Шавката Мирзиёева еще в октябре прошлого года. Но в Кабинете министров решили, что тема, поднятая оппозиционером, слишком мелкая для того, чтобы ее рассматривал лично премьер-министр или даже его заместители. Предложением Тоджибоя-угли побрезговало даже специализированное подразделение Кабмина — информационно-аналитический департамент по вопросам сельского хозяйства, переработки сельскохозяйственной продукции и потребительских товаров. Начальник этого департамента А.Равшанов просто переслал письмо оппозиционера в Министерство водного и сельского хозяйства, где сравнительно быстро отреагировали на предложение о создании хлопкового концерна. Меньше чем через две недели в адрес оппозиционера было отправлено письмо, подписанное заместителем генерального директора Научно-производственного центра сельского хозяйства Б.Халиковым. Поблагодарив Тоджибоя-угли за письмо, «посвященное дальнейшему развитию хлопководства и хлопковой промышленности», замдиректора сообщил ему, что если в 90-х годах ХХ века в республике перерабатывалось всего 7 процентов хлопка-сырца, то сегодня – 44 процента, а в 2016 году будут и все 60 процентов. Причем эти 60 процентов будут перерабатываться на такой передовой фабрике, как УзТЕКС-Чирчик, «откуда за рубеж отправляются только готовые, сшитые по последней моде изделия».
Видимо, замдиректора посчитал свой ответ неполным: через неделю он прислал дополнение, в котором со ссылкой на премьер-министра проинформировал Тоджибоя-угли о том, что переработка хлопка-сырца в Узбекистане к 2020 году достигнет 80 процентов. Сославшись на опыт «хлопкосеющих стран», где хлопковые концерны отсутствуют, сделал неутешительный для автора предложения вывод: «Считаем создание экспериментального государственного хлопкового концерна в современных условиях рыночной экономики нецелесообразным».
Тут вспоминается, что минувшей осенью в Узбекистане была создана компания «Узпахтасаноатэкспорт» («Узхлопкопромэкспорт»), которая станет единым комплексом по приемке, переработке и экспорту производимого в республике хлопка. Но при этом речь идет только о приеме и переработке хлопка-сырца, хлопкового волокна, хлопковых семян и производстве масложировой продукции.
Сам Тоджибой-угли категорически не согласен с изложенным в ответах Халикова мнением. Он сомневается, что увеличение объемов переработанного хлопка-сырца не ограничится всего лишь превращением того в дешевое суровьё. Особенно критически относится к ссылке на опыт «хлопкосеющих стран», которая не учитывает экономических реалий Узбекистана.
«Почему мы должны слепо копировать опыт других стран, у нас что, нет своих мозгов? — задается риторическим вопросом оппозиционер. — Если в Узбекистане государство монополизировало выращивание хлопка, то как можно кивать на страны, где эта культура производится в условиях свободной рыночной экономики?»
Тоджибой-угли считает, что его проект создания государственных хлопковых концернов как раз и станет компромиссом, который позволит оставить монополию за государством, но при этом сделает работу на хлопковых полях выгодной для сельского населения, а жителей городов, студентов и учащихся полностью избавит от принудительного труда.
По словам оппозиционера, свое предложение он прорабатывал целый год, беседуя с людьми, связанными с сельским хозяйством. И пришел к выводу, что его идея стоит того, чтобы пробивать ее с большей настойчивостью. В связи с чем и решил записаться на прием к премьер-министру. И хотя, скорее всего, премьер-министр его не примет, а чиновники Кабмина вновь отправят обращение в организацию, где будут кормить сказками, Тоджибой-угли намерен проявить упорство. Ведь только упорные люди могут получить шанс стать президентом. ИА Фергана
