Мы его теряем
ПО данным Агентства по статистике при президенте РТ, за 9 месяцев этого года 20 тысяч частных предпринимателей прекратили свою деятельность, сдав патенты или свидетельства на предпринимательскую деятельность.
И, по всей видимости, процесс сворачивания малого бизнеса в самом разгаре, достаточно лишь взглянуть на количество объявлений в государственных газетах о прекращении деятельности ИП.
В соответствии с законом «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» деятельность предпринимателя прекращается со дня опубликования объявления об этом в одном из республиканских СМИ.
Например, в официальном печатном органе РТ — газете «Джумхурият» только в одном номере мы насчитали до 20 подобных объявлений; за пару месяцев количество объявлений перевалило за 400. Такие объявления размещаются практически во всех изданиях, в том числе и в частных, которых в стране насчитывается более трех сотен.
Между тем, по данным Госкомитета по инвестициям и управлению госимуществом РТ, общее количество субъектов предпринимательства в республике на начало второго полугодия 2015 года составляло около 305 тысяч. По сообщению радио «Озоди», со ссылкой на Налоговый комитет, в настоящее время в стране насчитывается свыше 155 тысяч субъектов предпринимательской деятельности.
При этом специалисты Налогового комитета при правительстве Таджикистана отмечают, что встречаются предприниматели, которые меняют формат деятельности и вновь регистрируются. Но сказать точно, сколько из них вернулись в бизнес в другом качестве, никто не берется.
Издержки «оптово-розничной»
САФАРБЕК и Мавлюда, индивидуальные предприниматели с оптово-розничного рынка «Корвон», в бизнесе больше пятнадцати лет.
— Еще несколько лет назад мы пытались расширить свой бизнес, — говорит Сафарбек. — Взяли один контейнер, за который платили налог в размере 1 тыс. сомони в месяц и аренду — 500 сомони. Затем приобрели торговую палатку на этом же рынке. Для нас эта ноша оказалась непосильной. Приняли решение сократить площади. Продали контейнер, сократили продавца, оставив только торговую палатку на 8 метров. За один метр мы выплачиваем 80 сомони, всего выходит 640 сомони в месяц. Плюс к этому ежемесячно оплачиваем услуги охраны рынка – 90 сомони; ежедневный чек администрации рынка стоит 3 сомони, в месяц выходит 90 сомони.
В этой ситуации семья предпринимателей не одинока, такие же проблемы испытывает большая часть торговцев с «Корвона», «Султони Кабир», «Джал-Джама» и «Фаровона».
— Реализаторы из регионов говорят, что не могут реализовать свой товар, — говорит другой предприниматель. — У народа нет денег; из-за повышения курса доллара снизился потребительский спрос; точки обмена валют на «Корвоне» не функционируют, а это ведь тоже определенные неудобства для покупателей. Многие сейчас берут товары в кредит, а погасить его не могут. Не давать в долг товары мы не можем, продажи за наличные толком нет. При этом сами предприниматели тоже в долгах: у большинства кредитов в банке на $25-30 тысяч.
В течение последней недели многие таджикские предприниматели терпят убытки в результате курсовых колебаний доллара. После закрытия пунктов обмена валюты мелкие импортеры и вовсе в растерянности – приобрести необходимую сумму валюты в банках пока практически невозможно.
Налоги, сборы и прочие «радости»
В ТАДЖИКИСТАНЕ на сегодняшний день индивидуальный предприниматель может работать как по патенту, так и по свидетельству. На основе патента в республике могут функционировать индивидуальные предприниматели, занимающиеся реализацией товаров народного потребления, транспортным обслуживанием, земледелием, выпасом скота и пением на свадьбах, всего 49 видов деятельности. В феврале фискальные органы Таджикистана повысили размер платы за патент.
Согласно утвержденному размеру платы за патент, к примеру, продавец насвая должен ежемесячно платить 267 сомони (178 сомони – подоходный налог и 89 сомони — социальный налог) вместо 180 сомони (120 сомони – подоходный налог и 60 сомони – социальный налог) ранее.
Патент на платный общественный туалет теперь стоит 201 сомони (133 сомони – подоходный налог и 68 сомони – социальный налог) вместо 180 сомони (120 сомони – подоходный налог и 60 сомони – социальный налог).
Сравнительно дорого обходится патент свадебным певцам, которые ежемесячно должны платить налоговикам 601 сомони (490 сомони – подоходный налог и 112 сомони — социальный налог). Ранее свадебные певцы платили за патент 540 сомони (440 сомони – подоходный налог и 100 сомони — социальный налог).
Но если работающий по патенту предприниматель еще знает, сколько он обязан уплатить, со свидетельством дела обстоят намного хуже. Экономист Константин Бондаренко говорит, что налогообложение индивидуальных предпринимателей, работающих по свидетельству (особенно в регионах), стало носить вообще полупроизвольный характер: многие предприниматели по различным причинам не ведут подробный учет доходов, они платят налог с оборота буквально «с потолка» – как договорятся в налоговой инспекции.
Тяжким бременем на предпринимателей, даже самых мелких, ложатся финансовое участие в различных благотворительных акциях, торжественных мероприятиях, ремонте дорог, побелке фасадов домов и прочих «своевременных» проектах.
Между тем в этом году Центром стратегических исследований при президенте было проведено исследование по системе налогообложения предпринимателей. Результаты исследования показали, что предприниматели жалуются не на уровень налогообложения, а на систему взимания налогов. ЦСИ предложил правительству станы облегчить налоговое бремя для предпринимателей, что предусматривает внесение ряда поправок в Налоговый кодекс.
Жесткий отбор
КАК оказалось, индивидуальные предприниматели, пытаясь справиться с очередными издержками ведения бизнеса в стране, поставлены в условия жесткого выбора.
Экономист Самиджан Насирджанов считает, что основными причинами сворачивания бизнеса и ухода предпринимателей в тень являются: высокая стоимость таможенной очистки, повышение налогов, уменьшение доходности бизнеса, падение покупательной способности населения.
— На доходность бизнеса влияет и величина постоянных расходов, которые могут окупаться только при определенных оборотах, — отмечает он. — Покупательная способность населения упала в связи с падением уровня заработка в РФ, падением курса рубля по отношению к доллару и удорожанием легализации трудовых мигрантов в России. Соответственно, когда доходы предпринимателя постоянно не превышают его расходов, он прекращает деятельность или уходит в тень.
Ряд экономистов полагает, что местные бизнесмены не умеют рассчитывать перспективы развития своего дела и свои финансовые потоки, в результате чего им приходится сворачивать свой бизнес, и называют их уход с рынка естественным отбором.
Но С. Насирджанов придерживается иного мнения. По его словам, любой бизнес прежде всего основан на продажах.
— Если нет продаж, то никакое планирование или финансовые потоки не смогут урегулировать доходы предпринимателя. Поэтому обвинение предпринимателя в неумении рассчитать перспективное развитие является неуместным. Чтобы были продажи, страна должна иметь экспортный потенциал. Экспортный потенциал Таджикистана за 9 месяцев 2015 составил всего $678,6 млн при импорте $2475,3 млн. Доходы населения Таджикистана образуют в основном переводы мигрантов, которые с каждым годом снижаются, — говорит эксперт.
По мнению Константина Бондаренко, процесс ухода предпринимателей из бизнеса носит отчасти естественный характер.
— Внешние (в основном) факторы, такие как снижение объемов денежных переводов, привели к значительной девальвации сомони и к общему заметному экономическому спаду. Большинство бизнес-проектов, в первую очередь в сфере торговли и услуг, где в основном и сосредоточены субъекты малого предпринимательства, было рассчитано на относительно стабильный курс национальной валюты и, что еще более важно, стабильный спрос со стороны населения. Резкое падение спроса привело к тому, что многие ранее прибыльные предприятия стали нерентабельными. В этой ситуации решение о закрытии бизнеса — вполне адекватная реакция предпринимателей, стремящихся не понести еще больших убытков. Поэтому основным фактором остается текущая экономическая ситуация. Другой вопрос, что в период экономического спада административное давление на бизнес заметно возросло. Это усугубляет и без того непростые условия ведения бизнеса, — уверен эксперт.
Поздно пить «Боржоми»
СПЕЦИАЛИСТЫ уверены, что для улучшения ситуации в бизнесе необходимо добиваться качественного изменения бизнес-климата, о чем ведутся разговоры, но практических действий нет.
По мнению К. Бондаренко, Таджикистан и в лучшие времена никогда не входил в число стран с благоприятным бизнес-климатом.
— Подтверждением тому являются различные международные рейтинги, такие как «Ведение бизнеса» или Рейтинг экономической свободы. Таджикистан в них занимает места в последней трети стран, уступая даже многим соседям по региону, тем же Казахстану и Кыргызстану. Сейчас сложно дать какие-либо количественные оценки ухудшения бизнес-климата, так как многие факты вообще не укладываются в официальные индикаторы. К сожалению, следует отметить, что благоприятное для проведения реформ время было упущено. А сейчас, во время экономической рецессии, тем более не следует ожидать воли правительства пойти на серьезные шаги, направленные на улучшение условий ведения бизнеса.
С. Насирджанов добавляет, что имеющийся сегодня производственный и экспортный потенциал страны не позволяет покрыть даже расходы на товары первой необходимости.
— Вся жизнедеятельность Таджикистана в настоящее время, за исключением небольшого экспорта, базируется на денежных переводах трудовых мигрантов. Если они упадут до нуля, то страна вполне может оказаться в дефолте. Сейчас «проедаются» имеющиеся запасы и накопления, но через год-два и они иссякнут. Если курс рубля упадет еще ниже, то нет уверенности, что Таджикистан сможет что-то у себя наладить. Существенных действий со стороны власти для улучшения ситуации пока нет.
По словам эксперта, для улучшения ситуации надо предпринять кардинальные меры, повернувшись лицом к бизнесу, в том числе малому. Азия-Плюс
