Город почти 40 дней находился в блокаде.

В начале осени 1992 года в стране продолжалась гражданская война. Столица республики, фактически находившаяся в руках демократическо-исламистских сил, испытывала тяжелые времена.

Город был блокирован с трех сторон силами Народного фронта. Оставалось открытым лишь восточное направление – в сторону Кафирниганского (Вахдат) района.

Основные товары народного потребления, хоть и с перебоями, поступали в столицу из других стран по единственной железной дороге, идущей через Турсунзаде, Шахринав и Гиссар.

24 октября вооружённые группы из этих районов, усиленные силами Народного фронта Юга, под командованием бывшего председателя Верховного Совета Сафарали Кенджаева предприняли неудачную попытку захватить Душанбе, и были выбиты из города, понеся большие потери.

Отступившие из столицы отряды в начале ноября разрушили в нескольких местах единственную железнодорожную линию, ведущую в Душанбе, оставив столицу практически в полной блокаде. Блокирование дорог и вдобавок перемещение в Душанбе почти 120 000 беженцев из Вахшской и Гиссарской долин привели к невиданному росту цен на рынках столицы. Голод стал неотлучным спутником жителей Душанбе.

Мирали Холиков, житель Душанбе:

— Наша семья проживала в районе 82-го микрорайона. Я работал токарем на арматурном заводе. Распался Союз, заводы постепенно остановились. Долго не мог найти работу, затем удалось устроиться на «Текстильмаш». Хотя и там уже не выпускали станки, но работали, в основном выполняли мелкие заказы. Получали в среднем по 1 тыс. рублей. Зарплату часто выдавали с большим опозданием, иногда меньше, чем было оговорено.

Началась война. Уже с лета 1992 года жители Душанбе ощущали острую нехватку продуктов. Многие заводы, фабрики и учреждения не работали. Люди выживали как могли. Город было не узнать. Многие русскоязычные жители уехали. Вместо них каждый день, убегая от войны, прибывали беженцы с юга, в основном это были выходцы из Рашта, Бадахшана.

Все пустующие общежития, квартиры, дома были заселены ими. Многих приютили у себя родственники.

После неудачного нападения Сафарали Кенджаева железную дорогу, по которой привозили в Душанбе продовольствие, разобрали в районе Гиссара и Шахринава. Положение стало еще тяжелее. Цены на рынках росли как на дрожжах. Буханку хлеба, простояв в больших очередях, покупали по 6-8 рублей, мясо – по 100 руб./кг, картошку – по 20 руб./кг. В магазинах к этому времени прилавки пустовали. Даже банки с маринованными огурцами и различные консервы-каши, не пользующиеся спросом у местных жителей и годами украшавшие прилавки, за короткое время были оттуда сметены.

Махфират Мусоева, жительница Душанбе:

— Осень и зима 92-го были самым тяжелым временем для жителей Душанбе. В начале ноября перестали ходить поезда. К тому времени город был заполнен беженцами, не хватало продуктов питания, главное – хлеба.

9 ноября сотни женщин-беженцев собрались возле Верховного Совета с требованием решить ситуацию, покончить с войной. Но тогда само правительство нуждалось в помощи. Тогда они и мы, десятки женщин Душанбе, совершили пеший марш до Гиссарского села Зафар, где стояли посты Народного фронта, чтобы вручить им обращение матерей к воюющим сторонам с просьбой покончить с войной. Нам приказали вернуться в Душанбе, а когда мы ответили отказом, были выпущены пули из автоматов в воздух. Женщины, потрясенные этим, вернулись назад.

Еще. Смотрю на молодых, многие из которых и пол-остановки не хотят пройти пешком, останавливают маршрутку. А тогда транспорт почти не работал. Люди шли на работу или учебу через весь город пешком. Мы и многие наши соседи каждый день с 92-го микрорайона пешком отправлялись на поворот аэропорта, на Хлебозавод, по полдня стояли в очереди, чтобы купить пару буханок хлеба. Тогда и хлеб пекли на скорую руку: снаружи он был вроде немного румяный, а внутри – сырое тесто.

Очереди были страшные – сотни тянувшихся рук, давка, мат, стрельба охраны в воздух для наведения порядка. Были и смертельные случаи от шальных пуль. У многих нервы не выдерживали, некоторые пожилые люди падали прямо на асфальт. Эти картины тех лет до сих снятся мне в страшных снах.

Дома сами хлеба почти не ели, отдавали своим малолетним детям. Мяса не видели месяцами. Шурпо, в котором плавало немного лука и картошки, было дежурным блюдом во многих домах, и то не всегда.

Илхом Маликов, житель Душанбе:

— Вот я сейчас думаю: как выжили в те годы блокады сотни тысяч людей в Душанбе? Конечно же, помог Всевышний. «Хлеб насущный» люди, несмотря на все трудности, находили. Город был в окружении с трех сторон, машинами продукты никто не ввозил, люди боялись, что их могут обвинить в помощи силам оппозиции. Но сотни жителей пригородных сел ежедневно проходили через посты боевиков и в мешках, пакетах привозили на продажу картошку, лук, морковь, пшеницу. Часто они обменивали свой товар на одежду, тогда ведь весь Душанбе практически превратился в барахолку. Люди, не имея заработка, чтобы прокормить семью, продавали все – лишнюю одежду, мебель, украшения, посуду…

Мясо в основном поставляли жители махаллей города. Кормить скотину все равно было нечем.

«Унесенное веком»

Из книги воспоминаний кандидата технических наук Марата Хакела:

«27.10.92. Сейчас в городе идут «разборки», транспорта нет, предприятия не работают. С хлебом плохо. По ночам слышны выстрелы. В Узбекистан выезда нет. В аэропорту из-за отсутствия горючего нет рейсов ни на внутренних, ни на дальних линиях. Заработную плату и пенсии не выплачивают по 2-3 месяца».

«08.11.92. Вчера начали ходить поезда. Движение было прервано из-за того, что в районе Ханака был взорван путь. В городе плохо с продуктами — Душанбе практически блокирован. Уезжают русские, узбеки, ленинабадцы и памирцы. В период 24 — 25 ноября республику покинуло американское посольство. Приезжал российский министр иностранных дел Козырев, который знакомился с делами в республике и, в частности, с положением русскоязычного населения. На работу ходим, но студентов мало. Занятия посещают только городские студенты — 5-10 человек из группы. Иногородние разъехались».

«10.11.92. Блокада Душанбе гиссарцами продолжается. Вновь разобраны рельсы железной дороги — теперь в районе Чептуры. Правительство и президиум ВС подали в отставку. Нас с сегодняшнего дня до 04.01.93. отправили на каникулы».

«16.11.92. Сегодня в Худжанде открылась XVI сессия Верховного Совета республики. Должны найти выход из создавшегося положения. Но уже вечером на ней был зачитан «Манифест народно-демократической армии», призывающий к защите «демократии» и снова обличающий своих врагов. Думаю, что так мира не добьются. Железная дорога все еще разобрана, Душанбе в блокаде».

«26.11.92. На сессии ВС официально подал в отставку Р.Набиев, которого раньше боевики оппозиции вынудили покинуть пост президента. Избрали нового председателя ВС — кулябца Эмомали Рахмонова. 26 ноября объявили Днем мира. Душанбе все еще в осаде, поезда не ходят».

«03.12.92. Вчера закончилась XVI сессия ВС республики. Избрали новое правительство. Железная дорога все еще не открыта. С питанием в городе все труднее».

«07.12.92. Председатель ВС Рахмонов в Душанбе еще не прибыл. Душанбе по-прежнему в блокаде. На хлеб вводят талоны — по 300 грамм на человека. Предприятия и организации практически не работают, общественный транспорт ходит с трудом».

«11.12.92. Днем 10-го в город вошли части Народного фронта из гиссарцев и кулябцев. Правительственные здания взяты ими под охрану. Городских боевиков отогнали в сторону Кафирнигана. Над городом летало два боевых вертолета. С хлебом плохо, его не дают даже по талонам».

«13.12. 92. Сегодня в Душанбе пришел первый поезд — дорога открыта. Впереди состава шел восстановительный поезд с платформами впереди, а за ним цистерны с топливом и вагоны с зерном. Танки 201-й дивизии охраняли жел. дорожный мост через Душанбинку — опасаются диверсий».

«21.12.92. В Душанбе идет «зачистка». По утрам находят трупы. Правительство издало ряд указов, согласно которым предусматривается уничтожение тех, кто не сдает оружие. Сегодня ушел пассажирский поезд на Москву. Спереди и сзади состава на платформах по два танка, над которыми развеваются российские флаги. Обстановка потихоньку улучшается, но с хлебом трудно».

«За время противостояния в городе погибло много мирных невинных людей. У нас в микрорайоне женщина с грудным ребенком вешала белье на балконе. Прилетевшая откуда-то шальная пуля угодила ей в руку. В хлебном магазине, успокаивая очередь, дурак-милиционер выстрелил из автомата вниз. Пуля, срикошетировав от камня, попала в женщину, стоявшую в очереди. Спасти её не удалось.

Жизнь нашей семьи (и не только нашей) в эти дни практически остановилась. Занятия в институте не проводились, на работу мы не ходили. Основной задачей было достать продукты питания, особенно хлеб. Большинство людей сидело по домам, в центр города старались не выбираться. По вечерам собирались у себя во дворах и обсуждали новости».

Вот так и жили.  Asia-Plus