Урок на всю жизнь
Дмитрий Буриев родился 24 апреля 1970 года в Душанбе. Учился в столичной школе №40, где, кстати, директором была его мама – Валентина Константиновна Басок. В детстве он получил свой первый жизненный урок: когда однажды пожаловался матери, что его дразнят, она строго сказала: «Учись постоять за себя». А когда во втором классе он закричал в окно директрисе: «Мам, кинь 20 копеек, там пирожки продают!», то получил от нее хорошую оплеуху. «Запомни раз и навсегда: дома я – мама, а здесь — Валентина Константиновна!» — сказала она…
После окончания школы решил связать жизнь с военной службой – успешно поступил в Киевское военно-морское политическое училище. С 1997 года, по возвращении с Украины, он служил в структуре МВД республики, начиная с должности заместителя командира роты по работе с личным составом и заканчивая командиром штаба ОМОН.
Герой ее романа
— Мы познакомились с Димой 7 марта 1998 года, а через год стали жить вместе, — рассказывает Рано Ахмедова, вдова Д.Буриева. — Он настоял, чтобы мы расписались, и в августе 2001 года мы узаконили наши отношения. У меня дочь от первого брака, Дима вырастил Анжелику как родную. В начале этого года у нас родился внук Руслан, и Дима называл себя дедом.
Дмитрий был вовсе не «паркетным» офицером. Он получил закалку в боях. В далеком 1996 году, при боестолкновении с бандой Махмуда Худойбердыева в Курган-Тюбе, рядом с окопом, где он сидел вместе с другом Олегом Ревенко, взорвался снаряд, в результате полученной контузии у Дмитрия лопнула барабанная перепонка.
— Всю жизнь он был на работе, — рассказывает его вдова, — казарменное положение, командировки… Позвонят среди ночи: «Дима, приезжай!» — и он мчится на службу, потому что надо. Я хорошо понимала его, так как тоже связана с военной службой. Однажды, два года назад, позвонили ночью и приказали срочно приехать. «Я – в отряд; если не вернусь, позвоню», — предупредил он. Но ночью он так и не позвонил… Утром сама позвонила ему. Вдруг слышу в трубке: вой, гул, рации орут. «Дим, ты где?». «Я в Хороге». «Что ты там делаешь?» «В данный момент? Бегу». Даже в такие моменты он любил шутить.
Тогда, в августе 2013 года, за операцию в Хороге президент страны вручил ему орден Спитамена II степени, а до этого, в 2006-м, у него уже была медаль «Джасорат».
И даже когда во время хорогских событий погиб его друг, замкомандира отряда Фаррух Зарипов, тело которого он сам привез оттуда, боль утраты он замаскировал шуткой: «Вот и я если погибну, в честь меня школу назовут. Или хотя бы… психушку».
«Вдруг война, а я уставший»
Опасная и тяжелая работа не может не сказаться на здоровье человека. Дмитрий тянул на себе всю штабную работу. Два года назад перенес обширный инфаркт, лежал в кардиоцентре, но, несмотря на просьбу жены оставить службу, не ушел с работы. «Я с 17 лет в сапогах и, кроме как воевать, ничего не умею, куда же я пойду?» — говорил он.
Служба для него всегда была на первом месте. Когда в октябре прошлого года умер его брат Евгений, Дмитрий был в командировке на Памире и не смог приехать даже на похороны…
— В доме никогда не стоял вопрос, кто чем должен заниматься, — рассказывает Рано. — Оба – военные, кто раньше пришел, тот и встал у плиты. Однажды я попросила его что-то сделать по дому, а он не успел и даже это обернул в шутку: «Вдруг война, а я – уставший?»
«Ноги были босыми…»
— Как вы узнали о смерти мужа?- спрашиваем у Рано.
— В полседьмого утра 4 сентября мне позвонил двоюродный брат, который работает в морге судмедэкспертизы, — рассказывает Рано. — Пока в отряде никто толком ничего не знал. Я приехала в Медгородок. Их привезли завернутыми в одеяла, и только у Димы ноги были босыми. Кто-то с него, мертвого, снял добротные берцовые ботинки. Ладно, мобильник забрали или что-то там еще, но снимать обувь с мертвого тела — это уже кощунство. Пока сидела там в шоковом состоянии, перебирала в голове последние события. Вспомнила, что любимый кот Димы, которого он называл Рыжим, с трех часов ночи начал беспокоиться, метаться по квартире, подходить к входным дверям, громко мяукать. В шестом часу кот лег и успокоился. К еде не притронулся. Я не придала тогда значения поведению кота, а уже потом…
Организацию похорон взяло на себя руководство МВД. Прощание с Д.Буриевым состоялось во дворе ОМОНа, приезжал замминистра МВД, выступали сослуживцы, бойцы прошлись парадным шагом. Его похоронили на кладбище недалеко от убитого в 2006 году командира ОМОНа Олега Захарченко. Ограду поставили, памятник установят позже.
Обида
25 сентября в Главном управлении Национальной гвардии Таджикистана президент страны встретился с военнослужащими Вооруженных сил и сотрудниками правоохранительных органов, участвовавшими в антитеррористической операции 4 сентября. Именно там чествовали 14 погибших силовиков, их семьям была оказана материальная помощь.
У Дмитрия Буриева никого, кроме жены, не осталось. Мы спросили, какую помощь оказали власти семье погибшего героя. Оказалось, что задели самое больное. Рано расплакалась.
— 23 сентября мне позвонили из управления кадров МВД и пригласили на репетицию вручения, так как награды должен был вручать президент страны, — рассказала она. — Бросила дела, пришла, но оказалось, что я там никому не нужна. Потом мне позвонили и напомнили, что 25 сентября в 5 утра я должна быть в управлении Национальной гвардии, где будет проходить вручение. Утром, в 5 часов, я уже была там, но никто не обратил на меня внимания. Где-то в восьмом часу, когда на автобусе МВД привезли других родственников погибших, позвонили и спросили, где я. Объяснила, что я на условленном месте, жду с пяти утра. Потом ко мне подошла женщина, подполковник милиции, взяла под руку и буквально выставила за КПП, сказав, что мне здесь делать нечего и я должна поехать к министру МВД. Меня отвезли в МВД, посадили в одном из кабинетов управления кадров и ушли. Там я пробыла до 12 часов дня, пока не привезли с награждения родственников других погибших. Когда я спросила, долго ли мне ещё ждать министра, замначальника управления кадров полковник милиции Тауров сказал, что я свободна и могу идти домой. Никогда не думала, что распоряжение президента страны «о всесторонней помощи родственникам погибших» в процессе исполнения выглядит как отправить их на все четыре стороны.
Вся в слезах, Рано позвонила командиру ОМОНа Хуршеду Мухаммадзода и рассказала о сложившейся ситуации. Как он выяснил позже, оказывается, у руководства МВД к ней претензии, так как последние полтора года Д.Буриев жил в своем кабинете. Женщина была в шоке. Если она не заслуживала получения награды покойного мужа или обещанной президентом материальной помощи, то зачем вызывали на репетицию и вручение, столько нервов попортили. «Хотя последние три месяца Дима не был дома, мы часто созванивались, у меня сохранились его эсэмэски», — рассказывает Рано.
— Когда я узнала от Хуршеда Мухаммадзода, что Диму удостоили ордена Спитамена II степени, мое негодование удвоилось, — рассказывает Рано. — Ведь именно такую награду он получил два года назад из рук президента за операцию, проведенную в Хороге. Значит, должен был получить «Спитамена» I степени. «Я не знал», — сказал командир ОМОНа. Но ведь в управлении кадров МВД ведут учет награждений каждого офицера.
«Где она есть, справедливость?»
Кстати, в списке погибших милиционеров Дмитрий везде числится первым и записан как «полковник милиции, замначальника ОМОН Д.Г. Буриев». Но нигде нет подтверждающего приказа о присвоении ему звания полковника.
Недавно мы узнали, что двухкомнатную квартиру, доставшуюся Д.Буриеву после смерти родителей, хотят забрать местные власти. Оказывается, последние годы здесь проживал брат Дмитрия – Евгений, который пил. Рано считает, что кто-то в жилкомхозе района «положил глаз» на эту двушку, где была также прописана мать Д.Буриева – Валентина Константиновна. После смерти брата и матери каким-то образом Дмитрий был выписан из этой квартиры, он судился с райжилкомхозом, и 3 февраля 2015 года суд вынес решение в пользу Дмитрия. Все документы на квартиру были переоформлены на его имя. Но 23 сентября, когда Д.Буриев погиб, райжилкомхоз снова подал в суд, чтобы признать приватизацию недействительной.
— Когда мой высший начальник — министр обороны выражал мне соболезнование, спросил, не нуждаюсь ли я в жилье, — рассказывает Рано, — я честно призналась, что у меня есть квартира и еще одна осталась от мужа, поэтому такой надобности нет. Откуда я знала, что после его смерти ее захотят отнять? Если честно, не знаю, где она есть, эта справедливость. Если бы Дима служил в России, то наверняка заслужил бы Героя, так как погиб, спасая человеческие жизни! Самое обидное, что про кого-то что-то писали, а начальник штаба важного подразделения МВД даже не заслужил некролога. Получается, как любил повторять он сам, «отряд не заметил потери бойца»?
На днях Рано обещали выдать положенную по закону компенсацию в размере 8 окладов, благо все необходимые справки она собрала. 8 окладов — столько сегодня в Таджикистане «стоит» жизнь, героически отданная за Родину. Азия-Плюс
