12 марта текущего года Национальный банк Таджикистана провел внеочередную пресс-конференцию для разъяснения ситуации на валютном рынке. «НБТ внимательно изучает ситуацию», — заверил всех первый зампред правления Дж. Юсуфиён. Также он добавил, что «регулятор будет предпринимать все меры для удержания курса».
Для неискушенного читателя, мало разбирающегося в тонкостях монетарной политики, может быть совсем непонятным, как устроен валютный рынок и какова здесь роль центрального банка.
Автор статьи, внимательно следивший за происходящими событиями, решил провести обзор мер, которые уже были задействованы НБТ, а также рассмотреть возможные меры в будущем в случае ухудшения ситуации.
ЧТО УЖЕ БЫЛО СДЕЛАНО?
Словесные интервенции
Такого рода действия руководства ЦБ являются самым простым и самым дешевым способом оказания влияния на валютный рынок. Данный способ используется практически во всем мире: главы центральных банков или высшие государственные чиновники делают заявления с целью успокоить население и компании в связи со сложившимся тревожным положением.
Одни из первых словесных интервенций при текущей проблеме появились еще в ноябре прошлого года, когда вслед за крутым пике российского рубля начал обваливаться и курс сомони. Тогда пресс-служба таджикского ЦБ заявила, что «НБТ постоянно присутствует на валютном рынке, обеспечивает его ликвидность и устойчивость».
При другой, более спокойной экономической ситуации подобное вмешательство регулятора было бы достаточным для стабилизации, однако ситуация продолжала ухудшаться.
Следующий активный вброс словесных интервенций состоялся в январе текущего года, когда была организована пресс-конференция по итогам 2014 года. На этот раз заявления стали более осторожными, регулятор предупреждал общественность, что «колебания курса валют на таджикском рынке будут продолжаться до тех пор, пока не стабилизируются мировые цены на нефть», давая тем самым понять, что НБТ позволит сомони снизиться еще немного.
Внеочередная пресс-конференция, проведенная 12 марта текущего года, и вовсе вызвала недоумение среди населения. Первый зампред Дж. Юсуфиён заявил, что «НБТ не допустит резких скачков курса доллара», в результате чего люди нервно задавались вопросом: «Значит, до этого они были не резкие?!».
Дело в том, что словесные интервенции более эффективны в тех странах мира, где развит рынок ценных бумаг. ЦБ тем самым наводит страх на биржевых спекулянтов, которые делают ставки на дальнейшее снижение национальной валюты, открывая короткие позиции.
В такой ситуации спекулянты, толкающие курс нацвалюты вниз, могут сильно пострадать от убытков, если ЦБ внезапно выйдет на рынок и начнет распродавать доллары. Такое резкое увеличение предложения удешевит доллар, а следовательно, укрепит курс нацвалюты.
В Таджикистане, где не развита банковская система, а фондовой биржи нет вовсе, подобная практика не принесет больших успехов, тем более в такое непростое время. В связи с этим важно переходить от слов к делу.
Валютные интервенции
Наряду со словесными интервенциями НБТ активно пользуется таким механизмом, как интервенции валютные, который является фактически единственным эффективным способом поддержания устойчивости сомони.
Хотя, как было отмечено выше, валютные интервенции применяются в большей степени для защиты от спекулятивных атак и носят предупредительный характер. Тем не менее, в финансово неразвитых странах мира, как Таджикистан, использование этого механизма обосновывается другой причиной – необходимостью устранения нехватки валюты в обороте страны. Между прочим, в Таджикистане эта мера применяется весьма успешно.
Однако проблема заключается в том, что эти валютные вливания временны, так как осуществляются за счет ограниченных золотовалютных резервов ЦБ. Главная задача валютных интервенций – это не поддержание курса валюты на искусственном уровне, а недопущение его резкого падения, чтобы снижение было плавным и стабильным. На эти цели в 2014 году НБТ потратил целых 998 млн долларов США.
Что касается нынешнего объема резервов, то, по данным НБТ, на конец февраля текущего года общая сумма золотовалютных резервов составила чуть более 2,88 млрд сомони, или около 444 млн долларов США, и 70% от общей суммы составляет монетарное золото весом около 10 тонн.
В газете «Азия-Плюс» №18 от 5 марта автором была опубликована статья «Резервы Нацбанка Таджикистана вызывают опасения», где на основе расчетов было доказано, что имеющийся объем резервов НБТ находится на крайне низком уровне и удовлетворяет лишь двум критериям из пяти по степени их достаточности.
Такое положение ставит под сомнение эффективность дальнейшей монетарной политики, включая поддержание стабильного валютного курса.
В своем ответе на письмо «Азии-Плюс», которая просила НБТ разъяснить сложившуюся ситуацию с резервами, таджикский регулятор признает всю сложность положения: «Если в долгосрочный период будут сохраняться данный уровень резервов и внешние давления на валютный курс, тогда это может повлечь негативные последствия для сомони».
Учитывая плачевное состояние резервов НБТ, сильно надеяться на них в долгосрочной перспективе не приходится. В связи с этим необходимо искать другие возможные пути выхода из сложившейся ситуации.
ЧТО ЕЩЕ ЕСТЬ В АРСЕНАЛЕ НБТ?
Ставка рефинансирования
Одним из главных инструментов ЦБ является так называемая ставка рефинансирования, или просто учетная ставка. Она представляет собой выраженную в процентах стоимость кредита, который регулятор может выдать коммерческим банкам.
Несмотря на простую, на первый взгляд, функцию ставки рефинансирования – поддержание банков, она выполняет много других важных задач. В их числе — регулирование экономического роста страны и общего роста уровня цен (инфляция).
У читателя может возникнуть вполне резонный вопрос: как это влияет на курс национальной валюты? Дело в том, что, повышая или снижая ставку рефинансирования, ЦБ можно изменять количество выпущенных, обращающихся в экономике страны денег.
Так, повышение ставки влечет за собой подорожание кредита, что по законам рынка приведет к сокращению спроса со стороны коммерческих банков. В свою очередь, банки, вынужденные занять где-то еще, но уже по более высокой стоимости, также повышают ставки по своим кредитам для населения и предприятий.
Такая цепная реакция подобна ситуации, когда кран воды закручивают, чтобы приостановить поток. В итоге, когда количество денег в экономике сокращается, начинается конкуренция за обладание ими, чтобы удовлетворить свою потребность. Все больше людей будут выказывать спрос на национальную валюту, например для использования при уплате налогов или ремонте дома, тем самым усиливая ее обменный курс.
К сожалению, в Таджикистане этот мощный инструмент практически не оказывает влияния на экономику страну. Основными причинами этого являются слабая развитость финансовой системы страны и структурные проблемы в экономике, характеризующейся неблагоприятным бизнес-климатом и высоким уровнем долларизации.
Данное мнение поддерживается независимым экономистом Бахриддином Каримовым. Он утверждает, что ужесточение монетарной политики путем резкого повышения ставки рефинансирования – это идеальный вариант решения при таком случае. Но тут же с сожалением добавляет: «Однако в Таджикистане данный механизм мало влияет на процентные ставки кредитных организаций».
Стоит отметить, что с декабря 2014 года ставка находится на уровне 8% годовых. Всего за прошлый год ее изменяли 4 раза, планомерно повышая с 4,8%.
Резервные требования по депозитам в банках
Намного больше, чем ставка рефинансирования, на обращение денег в стране воздействуют резервные требования к банкам. Последние обязаны сберегать у «старшего брата» часть суммы из объема всех привлеченных депозитов, создавая тем самым «подушку безопасности».
В прошлом году данные нормативы были немного изменены. Для депозитов в национальной валюте норматив был снижен на 3 процентных пункта и сейчас составляет 2%. Что касается депозитов в иностранной валюте, напротив, он был повышен на 1 процентный пункт и находится на уровне 8%.
Как было отмечено ранее, данный норматив прямо влияет на количество находящихся в обращении денег, как в национальной, так и в иностранной валюте. Снизив немного это требование для депозитов в иностранной валюте, регулятор тем самым оставит эту часть валюты в распоряжении самих банков.
На данный момент объем всех депозитов в иностранной валюте составляет около 707 млн долларов США. Если снизить норматив, например, до 5%, можно высвободить из обязательных резервов порядка 21,2 млн долларов, которые могут быть использованы банками для выдачи кредитов и для продажи на наличном рынке. Таким образом, тот дефицит валюты, который сейчас наблюдается, можно покрыть за счет «обездвиженных» резервов.
Однако у этого решения есть обратная сторона медали. Эти резервы создаются именно для того, чтобы застраховать банк от возможных рисков при обеспечении обязательств перед вкладчиками. Сокращая их объем, банк ставит под угрозу свою финансовую стабильность.
Бахриддин Каримов считает, что НБТ вряд ли пойдет на такой рискованный шаг: «Снижение обязательного резервирования при текущем уровне достаточности капитала в банках опасно. В противном случае регулятору нечем будет покрывать и так уже критический уровень ликвидности».
Трудно не согласиться в этом с экспертом, так как еще в конце прошлого года Всемирный банк заявил о завышенных показателях банков Таджикистана. «Продолжает вызывать беспокойство ухудшение ситуации в банковской системе в связи с проблемами управления и соблюдения пруденциальных норм», —говорится в докладе об экономическом развитии.
Валютные ограничения
Когда ситуация выходит из-под контроля, а экономические механизмы ЦБ не срабатывают, регулятор имеет право ввести меры административного характера. Целью таких экстренных мер является прекращение паники среди населения, которое может массово начать скупать валюту и бежать в банки за своими депозитами.
Вообще, имеется большое количество вариантов валютных ограничений, которые могут быть приняты в единичном виде либо все сразу. Это зависит от ситуации и от серьезности намерений регулятора.
Так, например, в Украине, ввиду сложной политической и экономической ситуации, чтобы остановить обвал курса гривны, монетарные власти пошли на ряд экстренных мер: обязали экспортеров продавать сначала 100% всей валютной выручки, но затем спустили долю до 75%; резко ограничили валютные переводы за рубеж, включая расчеты по оплате импорта. Не остались без ограничений и простые граждане – для них были введены лимиты на снятие валюты с пластиковых карт и на ее покупку.
Еще один вариант валютного ограничения – это комиссионный сбор при покупке валюты. Такую меру в канун Нового года ввел Нацбанк Беларуси, сразу после обвала российского рубля, с целью не допустить ажиотажа со стороны населения. Теперь каждый человек, желающий приобрести валюту, обязан уплатить 30-процентный сбор. Как и ожидалось, желающих это сделать оказалось не так много.
Cпекулянт – злейший враг
К счастью, несмотря на дефицит валюты и нервозность людей и компаний, пока паники среди населения не наблюдается. Однако как крайний вариант НБТ может ввести различного рода ограничения на обращение валюты, несмотря на достаточно либеральный режим его регулирования и контроля.
Первый сигнал об усилении валютного контроля уже появился, когда МВД на днях объявило о задержании около 10 граждан Таджикистана в связи с незаконным проведением расчетов в инвалюте. Хотя эта норма действовала уже много лет, такой серьезный контроль над ее исполнением начался только сейчас. Видимо, не случайно.
В случае ухудшения ситуации НБТ, вероятнее всего, применит именно меры валютного ограничения, так как вышеуказанные монетарные механизмы не принесут особого успеха.
Несмотря на масштаб и серьезность валютных ограничений, они страдают большим недостатком – способствуют появлению черного рынка, где можно будет купить или вывезти любое количество валюты, обойдя официальные ограничения фиктивными путями. А учитывая, как в Таджикистане распространены коррупция и кумовство, не остается никаких сомнений в развитии такого сценария. Как и нет сомнений в том, что платежи за эти «брокерские услуги» будут осуществляться также незаконно – в свободно конвертируемых долларах США.
Таким образом, хотя Национальный банк Таджикистана пытается стабилизировать ситуацию и получает все «шишки», на самом деле разделить ответственность за происходящее должно и правительство страны.
Ни спекулянты, ни СМИ, ни тем более простые граждане, заработавшие свои кровные деньги, возможно даже в трудовой миграции, и решившие приобрести себе автомобиль, не являются причиной обвала сомони.
Валютный курс – отражение экономики, которая в нашей стране задушена бюрократией, коррупцией, кумовством и рейдерством. И если это положение не изменится и не будут проведены структурные реформы, сомони еще долго будет находиться в «конвульсиях».
Нозим ИШАНКУЛОВ, аналитик Cato Institute, специально для Asia-Plus
