Центрально-Азиатский регион все отчетливее становится зоной особых интересов Западного мира и России. Американские власти предпринимают последовательные шаги для того, чтобы остаться в Киргизии и наладить сотрудничество с Таджикистаном на фоне вывода войск из Афганистана. Москва в этих условиях не может стоять в стороне. В Центральной Азии сосредоточены не только ее экономические, но и геополитические интересы.
В конце прошлого года в Киргизии и за ее пределами разгорелись бурные споры вокруг дальнейшей судьбы Центра транзитных перевозок «Манас». Стало известно, что США могут не покинуть его вопреки существующим договоренностям, а перепрофилировать. И вновь для военно-технических целей. Представитель Госдепартамента США по Южной и Центральной Азии Ричард Хогланд встречался в феврале в Душанбе с президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном. Стороны обсудили перспективы американских инвестиций в местную экономику, ситуацию в Афганистане и перспективы его развития после вывода сил НАТО.
Вполне вероятно, что взамен вложений в экономику Таджикистана Вашингтон может предложить, если уже не предложил, военное сотрудничество. И более конкретно – размещение своих объектов на территории этой страны. В этой связи далеко не случайной выглядит информация министра обороны Сергея Шойгу о том, что в рамках закончившихся учений российская группировка войск была усилена в Центральной Азии. Он подчеркнул, что в Киргизии были развернуты дополнительные авиационные и десантные силы, а российская военная база в Таджикистане переведена с бригадного на дивизионный состав. Очевидно также, что это связано и с угрозами, которые могут исходить из Афганистана после вывода оттуда западных военных в этом году. Вот что по этому поводу «Голосу России» сказал политолог Сергей Серёгичев:
«Наши военно-технические планы – это сотрудничество с Центральной Азией, с режимами в этом регионе, налаживание контактов в области безопасности. Это необходимо для того, чтобы не было расползания угрозы из Афганистана, поддерживалась стабильность в регионе. Основные виды взаимодействия – подготовка вооруженных сил, спецподразделений, поставка им современной техники, особенно техники радиолокационного слежения. Это и экономическое сотрудничество, потому что от состояния экономики в этих странах зависит их социально-политическая стабильность».
В Кремле допускают, что после ухода из Афганистана международного контингента нестабильность может перекинуться на территорию СНГ, включая Россию. Более того, есть вероятность прихода к власти в Афганистане религиозных радикалов и политических экстремистов, которые субсидируют боевиков на российском Северном Кавказе и оказывают им моральную поддержку. Стало быть, укрепление военной безопасности России в Центральной Азии – одна из ключевых задач Москвы. И многое здесь зависит от самих стран региона. Похоже, здесь Россию могут ожидать некоторые проблемы.
Как известно, Узбекистан вышел из Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), Туркмения занимает нейтральную позицию. И это не говоря о внутренних политических рисках там. При нынешнем состоянии погранслужб этих государств, которые идеальными назвать вряд ли правомерно, именно их территория и может стать транзитным участком для «импорта» экстремизма из Афганистана. Ведь, по сути, только таджикско-афганская граница, в том числе при помощи российских военных, является более или менее надежным участком.
Учитывая эти риски и активность США в регионе, Москве предстоит решать многоплановые задачи. Причем не только военные. Но главное, изменение ситуации в Афганистане меняет ее и в Центральной Азии, считает заведующий отделом Центра ситуационного анализа Российской академии наук Сергей Уткин:
«С этим придется считаться и странам региона, и тем, на кого может повлиять развитие событий в нем. Очевидно, должна продолжаться работа международного сообщества, сотрудничество России со странами Запада для того, чтобы минимизировать факторы нестабильности, в том числе вопрос незаконной транспортировки наркотиков, который никак не удается решить. Ну и связанный с ним вопрос изменения структуры афганской экономики».
Среди факторов риска для выстраивания долгосрочной политики России в Центральной Азии стоит отметить и вероятность смены там элит. В некоторых странах руководители давно находятся у власти, и ротация кадров неизбежна. Кто придет им на смену – большой вопрос. В этих условиях поддержкой нового руководства можно заручиться лишь в случае эффективных экономических проектов с участием России и, конечно, активного военно-технического сотрудничества. Оно должно быть направлено не только на защиту интересов России, но и на мир в центральноазиатских странах. Ну и с США, которые имеют свои собственные виды на регион, похоже, сотрудничать все-таки тоже придется. Тем более что специалисты из этой страны останутся в Афганистане и после 2014 года.
Впрочем, это отнюдь не означает, что Россия будет способствовать расширению влияния Вашингтона в Центральной Азии в ущерб своим традиционным интересам.
Илья Харламов, «Голос России»
